Анжарская академия. Темный магистр исцелению не подлежит (СИ)

Райс откинулся на деревянную спинку и принялся лениво выуживать порцию бытовых плетений. Они у магистра выходили изрядно корявыми и не спешили сушить нашу одежду. До чего «приспособленный» к холостяцкой жизни мужчина!

– Мм?

– У вас кровь на платье. Лицо белое, – скупо пояснил магистр. – И вид такой, словно довелось увидеть двадцать призраков разом.

А я-то думала, я хорошо справляюсь с запоздалой истерикой… Звездносвод был сегодня отменно черен, что наполняло воспоминаниями о покинутой изнанке.

– Мне хватило увидеть вас, – пробубнила, вставая с лавки. Отвернулась к темной ночи и крепко ухватилась за перила.

Рядом с моей рукой тут же легла чужая, готовая вырвать этот поручень с корнями.

– Я вас так пугаю?

– Когда лежите мертвый на алтаре – особенно, – сердито раздула ноздри и повернулась к магистру. – Вы что, совсем ни гхарра не помните? Ни тварей, ни щупалец, ни храма с «подношением»?

Он молча тряхнул головой и ухватил поручень с другой стороны. Может, напугать планировал. Еще бы: мрачный носатый маг сверлит тебя черным взглядом, заливает изнаночной бездной! Но мне, ей Варху, так полет на верхней палубе показался даже более безопасным.

– Может, и слава богам, что не помните, – покивала задумчиво. – Сир… Кейр… а «услуга и обещание» это очень много?

– Что вы натворили, Вика?

Его трескучий тон пробрал до мурашек, и я судорожно набрала воздуха.

– Я сделала ставку. Но не знаю, большую или маленькую.

– Пошли на сделку с Мраком? – голос затрещал сильнее, как поленья в жарком камине. Но от него веяло холодом.

– Не знаю, с кем. Оно не представилось.

– Вы спятили?

«После такого? Да вполне возможно!»

– Я в некотором роде… выкупила вашу темную душу, сир Райс. Уверена, она не такая и черная, как они шептались, – поправилась спешно, сбегая от взгляда-лезвия. – И не факт, что она теперь насовсем моя. Мне никаких документов не выдавали и…

«И в коробку с ленточкой не упаковывали». Разрешили забрать в комплекте с телом – и то слава Имире. Могли ведь и в пузырек какой-нибудь засунуть?

Сейчас, когда прогулка по изнанке осталась лишь в воспоминаниях, вложение казалось мне очень даже выгодным.

– Что вы отдали взамен? – сжатые добела кулаки проехались по поручню, зажимая меня с двух сторон.

– Ничего ценного… сущие мелочи…

Вид у Райса был такой, словно он бы предпочел быть сброшенным с воздушного судна прямо в Эшерское море, над которым мы пролетали. С охотой отправился бы кормить акул и гигантских каракатиц. А не выслушивать мои неловкие оправдания, что для меня его мрачная жизнь и беспокойная душа что-то значат.

– Ви-и-ика! – голос громыхнул одновременно с тряской.

Это не судно попало в энергетический вихрь, и не темное топливо взорвалось… Это Райс решил вытрясти из меня остатки разума.

– Слушайте, вы там лежали, будто мертвый, ясно?! – рявкнула ему в лицо. – Весь в черных жилах и лентах. И те, с щупальцами, шептались про грехи рода, про двенадцать жизней…

– Что? Вы? Отдали?

Он смотрел ровно туда, где под юбкой нервно въедались в кожу хавранские кружева, прося пощады.

– Ничего такого не отдавала! – отлепила поясницу от поручня, когда меня внезапно стиснули две клешни. И ладно бы до нас допрыгнула каракатица… но нет. – Прядь волос, несколько капель крови… какую-то услугу… мелочи, какие есть только у живых.

– Мелочи?!

– И не нужно на меня рычать. Я не эта ваша… изнаночная нечисть…

– Я бы вас с радостью отправил обратно в болото!

– А вы засуньте меня в разрыв материи? – предложила с вызовом. – Того и гляди у меня появится любимый маршрут для романтических прогулок по изнанке!

– Они не предполагались романтическими…

– И слава гхаррам! – фыркнула в вархов нос, усердно сопевший. Я тоже пыхтела ему в унисон. Может, даже погромче.

– Чего вы так сопите? – не удержался Райс.

– Жалею, что раз и навсегда от вас не отвязалась. Остались бы жить с жуткими тварями, – ворчала совершенно искренне. – Лучшая для вас компания. Самая подходящая!

Сколько раз мне Граймс говорил: «Не просят – не помогай. Спасение упрямцев – дело лишнее и неблагодарное. Пациенту, может, и станет лучше, а тебе потом неделю синяки сводить…»

– Вы не слишком осмелели, психиёлог?

– Да я с жизнью простилась уже раз десять с того момента, как шлепнулась в ваше болото! И с вашей, и со своей.

– Я в ваше чудное кружевное общество не навязывался…

– Вот и отвяжитесь! – рявкнула и отвернулась обратно к перилам.

Руки Райса с поручня никуда не делись, но мне было на них решительно чихать. Апчхи! Вот так. Аллергия у меня на огхарревших магистров, думающих, что они все знают лучше всех. Готовых за просто так помереть на потеху изнаночной публике. Он будто сам подсознательно стремился к такому финалу, всякий раз отдавая себя до капли.

– Наорались? – прокралось осторожное в ухо.

– Да!

– Испугались?

– Да…

Опустила голову вниз, к темным водам Эшерского моря. Ночью они казались такими же смолисто-вязкими, как болота изнанки. Того и гляди, из волн тоже высунутся какие-нибудь щупальца.

– И? – Райс поправил мои волосы, свесившиеся к черной воде.