Анжарская академия. Темный магистр исцелению не подлежит (СИ)

Ветер залихватски трепал светлые волосы, что росли из моей бедовой головы. Рассыпал пружинками по плечам, завешивал прядями лицо. Они липли к щекам, лезли в рот. Приходилось отбиваться от них, словно от мух в анжарскую жару.

Кое-как разобравшись с хаосом на голове, я обернулась и украдкой посмотрела на Райса. Прилипла взглядом к горделивому носу, к квадратной челюсти.

Я помнила, каким благородным и аристократичным он выглядел на изнанке. Чуть заносчивым, величавым, несгибаемым… От того точеного силуэта с широкими плечами и беспокойным плащом веяло тьмой и мраком. Но вместе с тем – уверенностью, безопасностью.

– Вы дрожите, Вика. Полагаю, это как-то связано… с переживаниями.

– Мне не нравятся все эти глупости про случайности и судьбу, – я столкнулась с ним взглядом и быстро отвела глаза.

Замоталась получше в черный плащ и вошла в стаю белоснежных цап. Даже здесь, на пустынном утесе на краю Эррена, я была лишним пятном.

– Я не верю ни в судьбу, ни в случайности. И в первом, и во втором замешаны боги. А им давно нет дела до смертных, – «успокоил» Райс. – Но куда вы все время бежите?

Да почему он за мной ходит, как привязанный?!

Ах да… Он бы и рад отвязаться. Да поводок больно крепкий. Тот и сейчас натягивался, жалил руку, напоминая о нерушимых узах. Которых никто не ждал и не просил.

– Мне нужно домой, – прошептала я, набрав холодного утреннего воздуха в грудь и обходя развалившуюся на траве гостью из Ташера.

– Отсюда путь неблизкий. Пешком так точно.

– Вы поняли, о чем я! – резко обернулась, вновь хлестнув его по щеке непослушными волосами.

Куда делась лента, ответственная за порядок в моей жизни, – одной Имире ведомо. Вероятно, была похищена местным коварным ветром. Он и юбку пытался с меня сорвать, и в кружева норовил забраться, но я не позволяла. «Нравы» у меня были обычные, тарлинские, а не хавранские.

– Все-таки варенье. Из сладких анжарских груш, – покивал магистр своим мыслям и, расчертив лоб глубокой морщиной, протянул мне заколку. Жест был такой незатейливый, словно Райс постоянно в карманах дамские безделушки носит. – Любопытно: ваша любовь к сладостям – причина или следствие?

– Откуда у вас?..

Нет, правда, откуда у Райса в кармане женские заколки? Ее забыла одна из мелкопяточных маутянок, а он сохранил на память? Я с подозрением уставилась на вещицу.

Она была похожа по конструкции на ту, какой я обычно пользовалась, но без драгоценной инкрустации. Простенькая, но милая россыпь розово-зеленых стекляшек, красиво переливавшихся в утреннем свете.

– Купил. В Аквелуке. Других там не найти, – он все еще настойчиво тыкал мне в руку чужой заколкой, дожидаясь, пока возьму подарок. – Не мог определиться с расцветкой. Маленькое, но сильное средство в борьбе с окружающим бардаком. Подойдет?

Ну если с бардаком…

Привычным жестом я сунула заколку себе в рот, закусила зубами. Так удобнее: чтобы смотать косу в крепкий пучок, мне понадобятся обе руки.

– Квафиф… фая… – сообщила опешившему магистру, явно никогда не наблюдавшему за прихорашивающейся девушкой.

– Вам… может… подержать?

– Я ф-фама, – мотнула головой, отчего чуть не выронила собранную косу. Перехватила поудобнее и, выгадав момент, поймала волосы в капкан серебристых зубчиков. Все, попались!

– Вы очень необычная девушка, Вика.

– Я до тошноты обычная, сир Райс.

– Простите за утренний… кхм… инцидент.

– И вы меня… за ночной, – я позволила легкой улыбке выплыть на лицо и тут же отвернулась.

Несколько чужих светлых пружинок, не попавших в серебряную ловушку, прыгали у меня на носу. То взлетая в воздух от дуновения ветра, то снова шлепаясь на лицо…

И мне очень захотелось снять колечко с самарудом. Грудь горела желанием, чтобы здесь, на утесе, магистр увидел меня настоящую.

То-то бы он удивился!

А потом, может, с разбегу бы в море бросился, осознав, с кем его на самом деле связала шутница «судьба».

– Вы так хотите вернуться домой, Вика? – взгляд Райса обжигал затылок. – И чем будете заниматься в Хавране?

– Искать себя. Мне хочется думать, что где-то найдется место, где я буду действительно нужна. И полезна.

Я нагнулась и провела ладонью по расправленному крылу белой цапы. Оперение было еще влажным, но сама птица – теплой и мягкой. Она предупредительно щелкнула клювом, и я убрала руку. Стоит уважать чужие желания.

– Разве вы еще не нашли себя?

– Все время умудряюсь терять, – хмыкнула с долей горечи.

Я чувствовала, как его взгляд щекотно касается моей оголенной шеи. Скользит к поднятым вверх волосам, изучает открывшиеся уши, торчащие в стороны весьма дурацким образом.

Ненастоящие прикосновения обжигали не меньше реальных. Напоминали о жадном, голодном поцелуе в академии, об осторожных прикосновениях на изнанке, о решительном рывке этим утром в спальне… И я поспешила вернуться в дом.

На крыльце нас встречала Эйвелин, вновь побледневшая, с толстым томиком наперевес. Сир Рэдхэйвен с озадаченным видом стоял позади, аккуратно придерживая девушку за плечо.

– Сир Райс, я тут… нашла… – задыхаясь, пробормотала мисс Ламберт. – Вот вы сказали «Да кому нужна моя искра?», и я сразу подумала… Я вспомнила…