Анжарская академия. Темный магистр исцелению не подлежит

Нарушают же? Райс всесторонне живой, хоть и выглядит временами, как исчадие. Я с силой пихнула ворота, сотканные из тумана. Но при этом совершенно непрошибаемые.

– Его черная душа тяготит Эррен. Мы окажем миру услугу.

– Она не черная. Это просто аура мага, – пробубнила сосредоточенно. – Она подавляет, да, сочится из глаз, пробирает до дрожи… Неуютно, понимаю. Но это совсем не то…

– Вина… – прошелестели из-за ворот.

– Вина, – согласилось дерево. – Закон не будет нарушен. На нем вина за смерть двенадцати человек.

– Его там даже не было!

Я не была знакома с судебной системой изнанки, но происходящее выглядело беспределом. Понятно, что у Райса давние счеты с исчадиями мрака… Но с какой стати высохший тур решает, кто виновен, а кто нет?

– Грех рода. Никто не оплатил… – хрипло пояснил глянцевый камень. – Дети за отцов, внуки за дедов… Кейр Райс единственный представитель рода в Эррене.

– Каждый несет свое бремя, – покивала сухая крона. – И бремя своего рода.

– Это прошлое! Давно забытое…

Хоть тарлинцы и продолжают обходить те руины стороной, да.

– Время оплаты всегда приходит. От него не сбежать, – с присвистом прошелестел из-за ворот невидимый собеседник. – Иди своей дорогой, дитя. Возвращайся на свою сторону.

Я растерянно присела на каменный подиум и судорожно вдохнула.

– Вы не можете его убить, – упрямо прошептала, набрав воздуха в грудь. – Есть препятствие.

– Для тьмы нет преград, кроме света, – философски не согласилось древо.

– Он связан со мной. Видите? – потрясла рукой, гхарр знает кому показывая символы на коже. – Виззарийская привязка. Древняя, как само мироздание. Если вы меня не пропустите к нему, я умру прямо тут, перед вашими воротами. Вот здесь, на камешке! По вашей вине!

Я с усердием покивала, удобнее размещаясь у подножия обелиска. Не была уверена, что блефую: в груди жгло, внутренности заполнялись тоской. Я действительно чувствовала себя очень дурно. Но вряд ли хуже, чем Райс.

– Глупое дитя. Зачем свету цепляться за тьму? Оборви связь сама, пока это возможно.

– Не дождетесь. Это неправильное решение. И если вы с ним что-то сделаете… – пробормотала растерянно. – В моих целительских книжках про это не было, но почти уверена, что я тоже умру. Тогда вы точно нарушите древний закон, так?

Почему в «Целительстве для чайников» не имелось главы о том, как вести переговоры с мраком? Я не была уверена, что давлю на верные болевые точки. И вообще голова шла кругом. Лисси Лонгвуд общалась не с кем-нибудь, а с высохшим туром, черным камнем и призраком за воротами! И еще Граймсу советовала не налегать на тоники…

– Грехи твоего рода оплачены, – задумчиво кивнуло дерево. – Нам нет проку от твоей души. Пока что…

– Так отпустите нас! Сегодня, – взмолилась, растирая похолодевшие щеки. – Уверяю, Райс еще не раз провалится в вашу бездну… Его эшерской не пои, дай только к разрыву прогуляться!

– Поздно, дитя. В главном зале подношений уже идут торги за его черную душу, – с неправдоподобной жалостью сообщило древо.

Торги… За душу… Да просто огхарреть.

Ох, Лисси, не стоило тебе завидовать приключениям иномирянок.

– Пустите хотя бы…

Точно ли я хочу туда попасть? И своими глазами увидеть, как мерзкие твари с щупальцами соревнуются за жизнь темного магистра? Точнее, за право лишить его этой жизни и обратить мраком.

– Хочешь выторговать его себе? А что предложишь взамен? – с интересом спросил невидимый призрак изнанки. – Капля крови, оставленная на алтаре, дает тебе право войти в зал подношений и участвовать в торгах.

– Хочу… участвовать, – сообщила дрожащим голосом и поднялась с камня. И ворота передо мной беззвучно распахнулись.

Едва я шагнула за выкованный из теней заслон, пустыня обрела очертания темного леса. Но не анжарского, а скорее либтоунского. Того самого, по которому мы брели с сиром Таэли и Райсом пару часов назад.

Вывод этот я делала из простого наблюдения: сейчас мои глаза упирались в круглый валун, прикрывающий вход в подземный храм. В тот самый храм, в которой я уже спустилась! А потом упала еще ниже, в глубину бездны.

Невидимый привратник собрался из серой дымки и приобрел черты человека – молодого мужчины в старинном мундире, какие носили лет двести назад. Жестом он указывал на сдвинутый валун. Мол, топай вниз, пока без тебя, глупая душа, не сторговались.

У самого входа буйно разросся чешуйчатый черноягодник. Странно: тут он выглядел так же, как и с нашей стороны. Редкое растение, не в каждой даже целительской книге упоминающееся.

Я осторожно перешагнула бархатистые заросли и ступила на уцелевшую лестницу. Можно ли дважды спуститься в одно место, ни разу не поднявшись?

Выходит, можно… Но и место было другим.

Потолочный свод был собран из круглых витражей, по периметру подземного храма стояли золотые статуи. Здесь они казались темно-серыми, но по глянцу легко узнавался драгоценный металл. У стен громоздились туманные стеллажи с книгами, столы с кувшинами, мраморные чаши для омовения… До разрушения храм Имиры был истинно великолепен.