Анжарская академия. Темный магистр исцелению не подлежит

– Вот, смотрите, – Эйвелин подхватила книгу, пролистала и принялась зачитывать. – «На ритуале посвящения Дочери Мрака обязаны были испить полную чашу темного яда. Но он не убивал своих верных подданных. Яд окрашивал их глаза в глубинно-черный, наделял дев сильным ментальным даром и отмечал каждую своим знаком».

– Ментальным? – я подошла к мисс Ламберт и заглянула в книгу через ее плечо.

На станице был зарисован крошечный цветок черноягодника. Обычный трилистник, известный всякому, кто читал «Древнюю магическую ботанику» сира Эофа.

– Чтение мыслей, внушение, подчинение, прочая чушь, – пояснил хозяин дома. – И использовали они дар весьма… нетривиально.

– Я слышал об их интересе к сильным магам, – наморщил лоб Райс.

– К их искрам, которые можно передать потомству. «Дочери» никуда не спешили, – хмыкнул Рэдхэйвен. – И с каждым поколением становились сильнее. Если служительницы культа дожили до наших дней, это уже не бездарные глупышки, испившие темного яда. Это крепкие, хорошо образованные сирры.

– Полагаете, Дэлия хотела от меня… кхм…

– Это называется «дети», сир Райс, – нервно улыбнулась Эйвелин. – Вы были бы премилым отцом…

– Разве что для кого-то с щупальцами, – пробубнила я негромко, устраивая свои кружева поудобнее на диванчике.

Голова пухла от новой информации. А Райс заботливым папашей… нет, никак не представлялся.

В мыслях всплыл образ. Очаровательная черноглазая девочка (почему-то рыжая и в новеньком зеленом платьице) идет с папой Кейром на прогулку. До болот. Ночью. Собирает плодоядных пиявок в ведерко, приветливо пожимает щупальца мороку, с озорным смехом плюхается в ароматной грязи…

Я потрясла головой, чтобы поскорее вытряхнуть кошмарное видение из головы. Эти «дочери» решительно спятили.

– Как древние сирены, они заманивали в свои сети молодых и горячих магов, студентов академий и наследников рода, – прохрипел Рэдхэйвен. – Был ряд похожих случаев лет пятнадцать-двадцать назад. Меня чаша этого темного яда миновала, а вот давний приятель Кольт однажды чуть не вляпался. Лишь крепкий ментальный дар спас его от участи «донора искры». Он распознал внушение, и девице пришлось спешно покидать Хитанскую академию. По-моему, она даже не успела одеться…

– Данн! – Эйвелин шлепнула мужа по плечу и осуждающе зыркнула глазами.

– Это было не со мной, – шепотом напомнил сир Даннтиэль. – У Дэлии есть метка мрака, Райс?

– Я никогда особо не разглядывал, – поморщился магистр. – Как она выглядит?

Мисс Ламберт развернула к нему книгу, демонстрируя черный трилистник.

– Вроде цветка черноягодника. Как известно, он цветет лишь в самую темную, беззвездную ночь, следующую за парадом светил…

Райс побледнел. Так резко, словно его сифа-кровопийца выпила в один присест. Магистр порывисто встал с кресла и прошелся по библиотеке, сшибая углы стеллажей. Взгляд его стал каким-то мутным, потусторонним. Он совсем не видел, куда идет.

– Сир, вы… Кейр… – я подскочила к нему, намереваясь остановить хаотичные перемещения. Пока он всю библиотеку Рэдхэйвенам не разнес.

– Не сейчас, В-вика!

Лица на Райсе больше не было. Щеки впали, очертив линию скул. Морщина на лбу углубилась, губы посинели. Феноменальный эффект от одной увиденной картинки.

– Быть того не может. Не может, – бубнил он, продолжая своими плечами наносить ущерб библиотеке.

Он словно искал выход на ощупь, а взглядом был где-то в ином мире. Или времени.

– Та метка появлялась всего в двух местах, – робко продолжила лекцию Эйвелин. – На пятке или в…

– Ям-м-мочке между ключиц, – дрожащим голосом договорил Райс и, внезапно обнаружив перед собой распахнутую дверь, вылетел прочь из библиотеки.

Сир Рэдхэйвен остановил меня, не позволил пойти следом. Он был прав, конечно: меньше всего магистру сейчас нужна консультация «психиёлога».

Неужели Райс действительно видел трилистник на Дэлии? Но где? На шее? На миниатюрных пятках не было точно, я их неплохо разглядела.

– И все же я никак не пойму, – Эйвелин захлопнула книжку и уселась на диван. – Зачем было проводить ритуал сейчас? Почему не подождать парада светил? Тут пишут, что Дочери Мрака подгадывали зачатие на ночь, когда магия замирает… Тогда рождаются дети с самыми сильными искрами.

– Ночь весенних даров тоже подходит, если есть причины спешить, – мастер проклятий озабоченно тряхнул головой и подошел к окну.

Силуэт Райса в черном плаще, раздуваемом ветром, нашелся на краю утеса. Магистр просто стоял, рассматривая волны внизу. Что он видел в темной глубине? Настоящее, прошлое, будущее? Возможное, невозможное?

Мне хотелось подойти к нему. Похлопать по плечу, приобнять со спины. Или облегчить боль одним из целительских плетений. Наверняка ведь есть в справочнике что-то для подобных запущенных случаев?

Но я помнила предупреждающий жест Рэдхэйвена. Чужие желания надо уважать.