— Мудрое решение, моя сияющая, — согласился невозможный маг. — Так что вас беспокоит?
— У меня бессонница, Граймс. И чесотка из-за весны. И галлюцинации. И еще расческа пропала, как раз когда так нужна!
— Симптомы… неоднозначные, — Альвар озадаченно потер висок и поставил бутылку на стол.
Подошел, деловито поправил на мне блузку. Поджав губы, расстегнул верхнюю пуговицу, душившую меня весь день.
— А с вами что? — нервозно повела плечом. — Заразились от сира Райса любовью к эшерской?
— В-вероятно… Я дам вам снотворное, мисс Хендрик, и немедленно уходите, — Граймс добрел до шкафчика со снадобьями, поглядел на него укоряюще и вытащил какой-то бутылек.
— А что насчет галлюцинаций? — я взволнованно пригладила волосы, которые при этом ничуть не пригладились.
Вархова Меридит… Чтоб ей до сих пор чесалось!
— Они вас обижают, моя драгоценная? — вздохнул Граймс с мученическим видом и поправил ремень под длинным целительским халатом. Чем-то заляпанным. По виду — болотной тиной.
— Пока нет, — растерянно помотала головой. — Но могут. Видит Варх, могут.
Он с сомнением почесал узкий длинный нос.
— Уговорите их подождать до утра. Потом, обещаю, ми-и-илочка, я лично посыплю их пыльцой трисольских фей и порошком из рога единорога…
— Опять измываетесь! — я лихорадочно растерла щеки и быстро прошлась по кабинету.
Краем паникующего сознания отметила, что Граймс повысил меня до «ми-и-илочки». Или понизил, тут уж как посмотреть.
— Сегодня ночью вам грозит реальная опасность, — док докрасна расчесал горло и зафиксировал на мне тяжелый взгляд. — Запирайтесь покрепче, если ваша аура вам дорога.
— Ваши странные намеки дурно пахнут.
— Все. На выход, милочка. Топ-топ-топ, — он показал пальцами, как мне надобно топать в сторону выхода.
Но я не сдвинулась с места.
Потому что по ту сторону двери тоже раздалось гулкое «топ-топ-топ». Только топал там, по ощущениям, разъяренный эшерский тролль.
В кабинет раздраженно постучали, и я испуганно закрыла Граймсу рот. Ладонью. Жест настолько мне несвойственный, что изумились мы оба. Целитель с недоумением поглазел на мои пальцы, прижатые к его губам.
— Граймс, вы здесь? — проорали сипловатым голосом ректора. — У меня пострадавший, нужно обработать раны.
Снова стук. Настойчивый, требовательный.
Кто-то ранен? Быть может, сильно?
— Переживу. К утру само затянется, — лениво проворчал топавший. — От чего я сейчас не отказался бы, так это от крепкого анжарского кофе.
Это был Кристиан. Точно он. Настоящий Вейрон, а не вымышленный! Мы ведь оба его слышали, правда?
Серые глаза Граймса острыми клинками впились в мое перепуганное лицо, но док не издал ни звука.
— Такое… вряд ли, вряд ли само затянется, сир Вейрон, — прокряхтел Джонас с той стороны. — Ну что за бардак! Ни главного целителя, ни дежурной…
— Уходите, Эльза, — прошипел Граймс в мои подрагивающие пальцы.
— Вы же видите: я не могу!
Шарканье за дверью никуда не исчезло. Ректор переминался на ногах, не торопясь организовать раненому гостю крепкий кофе.
— Убирайтесь. Немедленно, — док грубо скинул мою руку с лица. — Иначе я вас поцелую… Несмотря на всю краску на ваших щеках, мисс Хендрик.
— Ваши издевки становятся все более странными. И изощренными, — покачала скептически головой.
— То ли еще будет. Ночь длинная.
Граймс усердно покивал, не собираясь отказываться от своих слов. И забирать смешную угрозу обратно.
Смешную, потому что я прекрасно знала: что-что, а целовать он меня не собирается. Язвить, потешаться над сверкающей аурой, попрекать невинностью в тридцать лет — это да, это пожалуйста. Но так далеко в измывательствах Альвар не зайдет. Док весьма брезглив, а для меня не секрет, с каким презрением он ко мне относится.
— Я не уйду никуда, — округлила на него глаза и добавила шепотом: — В данный момент это решительно невозможно. На этот раз вы меня не выставите.
А даже если и поцелует — невелика потеря. Кратковременное прикосновение его жестких, язвительных губ я как-нибудь переживу. А вот встречу с Вейроном лицом к лицу — едва ли.
— Я предупреждал, — зло прошипел целитель и цепко ухватил меня за затылок, потревожив взволнованных квахаров.
Губы оказались не такими и жесткими. Они только выглядели так, когда он желчно усмехался. А в остальном…
Он действительно меня поцеловал. Сдержал угрозу. Приник к моему рту вполне аккуратно, хоть все его тело звенело раздражением. Скользнул за зубами языком — хлестко, напористо… Щеки разгорелись, и внутри стало тепло. Странно, но очень, очень тепло.
— Приятно, — признала заторможенно, накрывая холодными пальцами губы.
Те непривычно припухли и увлажнились, кожу слегка покалывало крошечными разрядами.
— Вы спятили, мисс Хендрик? — шепотом возмутился Граймс. И крепко стиснул мою талию, забираясь длинными пальцами под пояс строгой юбки. — Уходите сейчас же!
Шарканье все еще слышалось в коридоре, идущие переговаривались. Но голову заполнял гул, и я не понимала сути их беседы.
— Как я уйду, если вы меня держите, Альвар?