Анжелика и Дьяволица

— Но, позвольте, — вмешался сидевший за столом вместе со своими людьми Карлон. — Объясните мне, пожалуйста, граф, — и он повернулся к Жоффрею де Пейраку, — это что, шутка или вполне серьезно? Я все время слышу, как маркиз разговаривает с мадам де Пейрак, будто он твердо убежден, что вы поедете в Новую Францию и даже проведете в ее столице целую зиму.

— Ну, конечно же, они поедут, — подтвердил Виль д'Авре, гордо вскинув голову. — Я их пригласил к себе в гости и не допущу, чтобы кто-то обращался с моими гостями непочтительно…

— Но, позвольте, вы переходите всякие границы, — возмутился интендант Новой Франции. — Вы говорите так, словно речь идет о какой-нибудь развлекательной прогулке по кварталу Марэ! Когда вам что-то взбредет в голову, вы совершенно теряете чувство реальности. Мы же не в центре Парижа, а за тысячу лье от него в несем ответственность за то, что происходит на этих пустынных и опасных землях. Месье де Пейрак здесь посторонний, незаконно вторгшийся чужак, и наша с вами обязанность выдворить его отсюда, а если он вздумает отправиться в Квебек, то мы должны будем рассматривать его как врага, нарушившего наши территориальные воды. К тому же, небезызвестно, что город очень неоднозначно относится к графине, его супруге. Для этого есть кое-какие основания. Отношение к ней предвзятое. Ей приписывают власть над какими-то темными силами, рассказывают о ней всякие ужасные истории. Если она вдруг осмелится появиться на улицах Квебека, ее забросают камнями!..

— А у меня в ответ есть ядра, — решительно возразил Пейрак.

— Прекрасно! Я фиксирую ваше заявление! — воскликнул Карлон торжествующе-саркастическим тоном. — Вы слышите, маркиз? Хорошенькое начало!

— Стоп! — раздался повелительный голос маркиза де Виль д'Авре. — Только что мы здесь, все вместе, отведали прекрасного омара. А это доказательство того, что все можно уладить. Я буду говорить вашим языком, господин интендант. В политическом отношении визит месье де Пейрака совершенно необходим. Поскольку мы находимся далеко от солнечного Версаля, то есть от его капризов и парижских чиновников, воспользуемся случаем и будем действовать как разумные люди. У нас достаточно ума, чтобы, прежде чем начнется драка, сесть за стол и спокойно поговорить. Вот почему я не ради пустых слов, как вы изволили заметить, твердо настаиваю на том, чтобы этот визит состоялся. И очень важно, чтобы мадам де Пейрак поехала вместе с мужем. Именно своим присутствием, когда ее получше узнают, она сможет рассеять настороженность и враждебность, которые вызваны всякими нелепыми сплетнями на ее счет. Сплетни совершенно надуманные, но они систематически распространяются с единственной целью: настроить общественное мнение на разрешение сложившейся между нами и графом де Пейраком конфликтной ситуации с помощью силы.

— Распространяются кем? — зло спросил Карлон. Виль д'Авре не стал уточнять. Он знал, что Карлон закоренелый галликанец и сторонник иезуитов. И не стоило подливать масла в огонь.

— Согласитесь, что я прав, — продолжал он, твердо настаивая на своем.

— Вы лично могли убедиться, что здесь, как и там, в Голдсборо, на реке Святого Иоанна, где месье де Пейрак основал свой порт и надежно закрепил свои позиции по всему побережью Кеннебека, он показал себя человеком, с которым шутки плохи, и выдворить его оттуда будет не так-то легко. Поэтому только разумное решение, я подчеркиваю это, поможет разрешить спорный вопрос. Конечно, если мы действительно хотим сохранить мир, как в Новой Франции вообще, так и в Акадии, в частности.

— Ясно! Ясно! — отметил с горечью Карлон. — Держу пари, что вы уже договорились с ним о причитающейся вам доле…

— Ха! Кто же вам мешает сделать то же самое? — возразил Виль д'Авре.

Обмен мнениями был настолько бурным, что Анжелика напрасно пыталась вставить хоть слово. Ей, как она считала, тоже было что сказать. Но она заметила, что Жоффрей делал ей знаки не вмешиваться в разговор.

Позже, отведя ее в сторону, он объяснил ей, почему с некоторых пор полностью разделяет мнение маркиза насчет необходимости ему самому поехать и лично объясниться с правительством Квебека. Несмотря на серьезную опасность затеи, как для него, поскольку он считался союзником англичан и давно уже был осужден инквизицией, так и для нее, изгнанной королем Франции, несмотря на риск попасть в какую-нибудь западню и оказаться как в мышеловке в самом густонаселенном французами месте — Квебеке, — несмотря на все эти обстоятельства, их положение в Северной Америке отныне было таково, что позволяло графу вести разговор на равных с любыми представителями власти в этих отдаленных колониях. Эта отдаленность сама по себе меняла условия встречи. Чувство оторванности от родины, которое испытывали французы, живя в Канаде, а точнее, заброшенность оставленных на произвол судьбы людей, сделали их более независимыми, более способными решать вопросы, непосредственно их касающиеся, с учетом требований времени и не оглядываясь на прошлое.