Анжелика и Мяу смерти

Пока мы ехали, как оказалось, в сторону моей яхты, парень увлечённо мне рассказывал о суперсложной конструкции котёнка, о пространственном кармане, с помощью которого он и ему подобные могли с лёгкостью перемещаться вовнутрь машины.

Я слушала, а парень продолжал говорить, говорить и говорить, будто он в этой машине три года прокуковал в одиночестве. Откуда сам Лем и какому народу он принадлежит, парень не сказал. Но мне стало ясно, что вопреки теориям ИЦ, за гранью тоже есть разумная, человеческая жизнь. А мы им выгоревших отправляли…

Папа должен об этом узнать!

Дальше парень рассказал, что пару лет назад у них начали пропадать люди, а иногда даже целые поселения. Следы привели разведчиков к нам, в Союз Свободных Городов. Для начала они решили отправить пятнадцать филе кактусов, ну то есть машин класса ФК, чтобы выяснить, куда пропали люди и стоит ли начинать с нами войну.

— Мы выяснили, что за этими исчезновениями стояла организация под названием "Мерлин". Мы целый год слонялись по вашим городам и поселениям, но наших людей так и не нашли. — уже серьёзно сказал парень, а я вспомнила горы трупов…

И как ему сказать об этом?! Не поверит же, доказательств попросит. А мертвецов всех мурзы сожгли уже давно.

— Мерлин — это не организация, а один чокнутый урод. — начала я издалека.

— Ты ошибаешься, Мерлин — это не один человек. Каждый член их организации называет себя Мерлином. Девочка, это всё происходит на вашей территории, прямо под носом ваших мурзов и ИЦ, и ты думала, что Мерлин один? Да мы уже сотни две таких психов к праотцам отправили.

Я вспомнила, что тостер в зоопарке тоже представился как Мерлин. Неужели Лем прав?

— А тостеры могут быть Мерлином? — осторожно спросила я.

— Даже стиральная машина с ножками может назвать себя Мерлином. — серьёзно сказал парень.

Я вспомнила последний папин отчёт о стиральных машинах и вздрогнула.

— Так вот, вначале мы выясняли, что творится в вашем так называемом Союзе и почему от вас к нам лезут психопаты и выжженные. Но когда мы занялись толпой Мерлинов, то несколько наших разведчиков оказались захвачены вашими детишками! — парень по-кошачьи фыркнул, помолчал и продолжил. — Точнее, не они, а их транспорт, с нашими людьми внутри. Я вообще не понимаю, что за бред эти ваши свободные города, вы же даже не государство. Вы просто конкурирующие за власть поселения. Как в одном государстве могут сосуществовать высокие технологии, ну, для вас высокие, и дикари, поклоняющиеся компьютерной игре?!

— А что такое компьютерная игра? — попыталась вставить я, но Лем не слушал.

— Пока мы пытались разобраться во всей этой путанице, в которую вы сами себя засунули, пытаясь бездумно подражать древним, то поняли, что вас даже захватывать не нужно. Достаточно подождать пару десятилетий и вы сами себя изничтожите, а киборги добьют тех, кто останется.

Парень отвернулся и подошёл к экранам, чтобы переключить один из тумблеров.

— Во время ваших варварских “исследований” какой-то умник умудрился выяснить, что наш транспорт обладает программами дешифрации, а ещё и интерпретации большинства языков мира. Хорошо, что на остальное вам ума не хватило!

То ли от того, что Лем говорил неприятные вещи, то ли из-за его тона, но казался он очень надменным. Я понимала, что он в чем-то прав, но всё же мне было обидно за наш союз. Мы и так старались как могли! У нас уже целых четыре больших города! И дикарям мы свет несли, и они уже и не так часто съедают тех, кто этот свет несёт. У нас тоже есть успехи. Но как объяснить это Лему? И стоит ли? А вдруг тогда они с нами воевать захотят?

— И что ваши люди стали делать, когда им в руки попали наши машины? Пришли к одному выгодному для всех решению? Нет! Отдали в ИЦ? Конечно нет! Они начали друг друга убивать, безжалостно вырезать целые семьи! Они же даже не за боевой машиной охотятся, а за волшебным котёнком-переводчиком, тьфу! По сравнению с теми переводчиками, что у нас есть, переводчики в эфкашках, считай, только “руки вверх” и “сдавайся” говорить могут. Мы же могли просто договориться… По-человечески! Но нет, вашим людям непременно нужно уничтожать всё вокруг и друг друга. Дикари!

— Но это ты ещё дикарей не видел. — вякнула я.

— Да я на них всё время гляжу! Мало того, что наших пропавших мы, наверное, никогда не найдём, так у меня ещё младшая сестра в этом вашем котячьем плену уже полгода сидит! Её постоянно перепродают, как животное, или воруют. А еда и воздух, знаешь, не бесконечные!

Парень начал злиться и со всей силы ударил рукой в медную панель на стене, та прогнулась, оставив на себе след его кулака, а я взвизгнула и отошла подальше.

Мне не нравилось то, что он говорит про нас. Слушать это было неприятно. А ещё больше мне не нравилось то, что он говорит про них. Кое-что в его словах пахло секретной информацией. Конечно, сейчас-то он агрессивный, горячий, что угодно скажет, а потом спохватится наверняка. А как сделать так, чтобы я всё не пересказала отцу, не последнему человеку в союзе? Правильно, держать и меня в котячьем плену. Или чего ещё похуже.