Анжелика и заговор теней

— Да, мое дорогое дитя, что же в этом удивительного? Представьте себе, я достаточно знатен, чтобы удостоиться приема у Его Величества, который лично дал мне рекомендации, как в таком случае действовать. Король придает большое значение этой миссии. Мы больше часа беседовали с Его Величеством об этом человеке. Я увидел, что Его Величество тщательно изучил досье графа де Пейрака. Не сомневайтесь в этом. Наш суверен с примерной заботой и терпением относится к любому делу, за которое взялся.

Анжелика опустила голову. Ей хотелось подтвердить:

«да, да, я знаю», но ни один звук не сорвался с ее губ. Она была крайне взволнована. Она воскрешала в памяти образ короля, его таланты, его дерзость, любовь к славе, его ревнивые замыслы в течение нескольких лет выйти в ранг самых могущественных королей в мире. Какого бы мнения они об этом ни были в Америке, их судьба все равно оставалась в ужасных королевских руках. Эти руки держали скипетр, чтобы поражать им, наносить удары тому, кто выступал против амбиций короля, против его вездесущей авторитарной воли. И вот она снова убедилась в том, что и по другую сторону океана король не забыл о ней Людовик XIV склонился над секретным досье, где огненными буквами вписано имя графа де Пейрака, а за ним следуют обвинения, полицейские доносы, клевета. Затем имя де Пейрака воскресает в Америке. Король подозревает, что за этой волнующей историей исчезнувшего призрака скрывается женщина. Та, которая однажды вечером, в грозу, в Трианоне, повернулась к нему и крикнула: «Нет, я не буду принадлежать вам, я — его жена, я — жена Жоффрея де Пейрака, которого вы велели сжечь живьем на Гревской площади».

Ей было холодно, но ее лоб пылал. Ей необходимо было почувствовать мужскую силу нужен был мужчина, который бы ее поддержал. А этот мужчина враг облеченный властью. Пока у него будет возможность разрушать ее жизнь, она должна положиться на его милость. Эта мысль с этой минуты глубоко запала ей в голову.

Она чувствовала, что непринужденность пробуждает его великодушие больше, чем гордо поднятая голова. Сейчас нельзя выглядеть недотрогой. Она вновь почувствовала себя, как в Ла-Рошели. Пробудилось впечатление, что этот добрый и обходительный человек в силу своих обязанностей мог одним словом или движением бровей разрушить хрупкий мир, раздавить шаткое убежище в семье Берне, где она с незаконным ребенком набиралась сил. Так как он любил ее с безграничной страстью, она смогла разрушить его планы и избежать западни. Она ощущала всю шаткость и двойственность волновавших ее чувств. Нужно было остерегаться его и в то же время оказать ему доверие.

— Почему вы не согласились поехать со мной в Берри? прошептал он. — Я устроил бы вас в моем поместье. Вы г вашим ребенком дождались бы там лучших времен, живя среди лесов и полей, вы всегда имели бы свежие продукты, овощи, фрукты. У меня там превосходные земли, изобилие лесных даров, которые заготавливаются на зиму, красивая мебель, хорошая библиотека, преданные слуги…

Она совершенно не помнила, когда это он предлагал ей укрыться в Берри. Может, так и было…

— А теперь, что ждет вас в этом диком краю? Вы ничего не сказали мне.

Он колебался. Ему было трудно начинать разговор на эту тему. Он предпочел бы ничего не знать о ней. Держал бы ее в своих объятиях, как если бы она принадлежала ему… Сделав над собой усилие, он продолжал:

— Если вы больше не служите у Берне, тогда у кого же вы теперь? Вернее.., с кем вы живете? Потому что, увы, я не питаю иллюзией, — сказал он с горечью в голосе и попытался улыбнуться. — Дегре меня хорошо просветил насчет вас. Вы слишком красивы, чтобы оставаться одной. Если вам нанес обиду какой-нибудь мужчина, вы сумеете найти счастье с другим мужчиной. Не так ли?

Насмешливый тон не обманул ее. Анжелика угадала, что он надеется, вопреки логике и реализму, что она скажет ему сейчас, что она свободна, ведет разумный образ жизни, избегает любовных утех и предпочитает трудолюбивое одиночество и что она воспитывает свою дочь в духе покорности мужчине. Она чувствовала, что разочарует его. Он считает, что, в худшем случае, она живет с каким-нибудь канадским охотником. Но нельзя было дальше держать его в неведении. Анжелика собрала всю свою смелость.

— Вы правильно догадались, — сказала она, имитируя насмешливый тон де Бордагне. — Я живу не одна. Я нашла покровителя. Слышите? Я буду откровенна с вами. Я предполагаю, что мой выбор удивит вас, но…

— Что вы мне приготовили? — недоверчиво спросил Бордагне. — Пожалуйста, продолжайте. О чем идет речь? Или, скорее, о ком?

— Об этом… Хорошо! О пирате, беседой о котором вы меня только что занимали…

Она хотела добавить: «Я его жена», но дипломатично промолчала.

— Не хотите ли вы сказать, что попали в руки к этому морскому разбойнику!

— Именно так.