Анжелика. Путь в Версаль

Пламя свечи отражалось в больших стеклянных сосудах с длинными носами и в разноцветных склянках. На тянущихся из фаянсовых банок медных трубках можно было различить латинские надписи.

– Что это? – повторил пораженный Трус.

– Лаборатория.

Очень медленно Анжелика приблизилась к столу и остановилась возле выложенного из кирпича прилавка со стоящим на нем нагревательным прибором.

Тщательно вглядываясь в каждую деталь, она заметила запечатанный красным воском пакетик с надписью «Для г. де Сент-Круа». Потом в открытой банке Анжелика увидела какой-то белый порошок. Ее ноздри затрепетали. Запах показался ей знакомым.

– А это что? – спросил Трус. – Мука? Хорошо пахнет. Чесноком…

Взяв щепотку порошка, бандит поднес его ко рту. Анжелика непроизвольно хлопнула его по руке. Ей казалось, она вновь слышит, как Фриц Хауэр восклицает: «Gift, gnadige Frau!»

– Брось, Трус. Это яд. Мышьяк!

Анжелика испуганно огляделась.

– Яд! – ошеломленно повторил Трус.

Сделав шаг назад, он опрокинул колбу, которая упала на пол и с хрустальным звоном разлетелась вдребезги.

Незваные гости торопливо покинули комнату. Гостиная опустела. И тут все услышали, как по плиткам пола верхнего этажа застучала трость и старческий голос на лестнице прокричал:

– Мари-Жозефа, вы снова забыли запереть кошек! Это невыносимо. Придется мне спуститься посмотреть.

Затем, склонившись над лестничным пролетом, старик продолжал:

– Это вы, Сент-Круа? Вы за своим составом?

Анжелика и Трус поспешно проскользнули в кухню, потом в погреб и через взломанную грабителями низкую дверь выскочили на улицу.

Отбежав подальше, они остановились.

– Уф, – вздохнул Трус, – ну и страху же я натерпелся! Думали ли мы, что залезли к колдуну!.. Только бы это не принесло нам беды! А где остальные?

– Должно быть, вернулись другой дорогой.

– Могли бы подождать нас. Теперь ни зги не видать.

– Ох, да не ной ты все время, бедняга Трус. Люди вроде тебя должны видеть в темноте.

Но он вдруг схватил ее за руку.

– Ты что, не слышишь? Послушай… – с неописуемым ужасом повторял он.

Неожиданно он как-то странно прохрипел:

– Собака! Собака! – И, бросив на землю мешок, бросился бежать.

«Бедняга повредился умом», – подумала Анжелика, машинально наклоняясь, чтобы подобрать добычу вора. И тут она тоже услышала. Шум шел со стороны погруженных в тишину улиц.

Это напоминало легкий, очень быстрый галоп. Он приближался. Вдруг на противоположной стороне улицы Анжелика увидела зверя, похожего на скачущее белое привидение. Охваченная невыразимым ужасом, Анжелика тоже побежала. Она мчалась как сумасшедшая, не разбирая дороги и не обращая внимания на дурную мостовую, ранившую ее ступни. Она понимала, что погибла, ей хотелось закричать, но горло не могло исторгнуть ни единого звука.

Обрушившийся на плечи зверь свалил ее лицом в грязь. Она ощущала на себе его тяжесть, челюсть с острыми, как гвозди, зубами уже готова была сомкнуться на ее затылке.

– Сорбонна! – воскликнула она.

И тихо повторила:

– Сорбонна…

Затем очень медленно повернула голову. Без всякого сомнения, это была Сорбонна. Собака уже вовсю облизывала ее. Анжелика подняла руку и погладила огромную голову датского дога. Он с удивлением обнюхивал ее.

– Сорбонна, милая Сорбонна, как же ты меня напугала! Знаешь, ведь это нехорошо.

Шершавым языком пес облизал ей все лицо.

Анжелика с трудом поднялась на ноги. Падая, она сильно ударилась.

В тот же момент она различила шум шагов. Кровь застыла у нее в жилах. После Сорбонны… это мог быть только Дегре.

Анжелика рывком выпрямилась.

– Не выдавай меня, – умоляющим голосом обратилась она к собаке. – Только не выдавай…

Анжелика едва успела спрятаться в уголке какого-то крыльца. Сердце готово было выскочить из груди. На мгновение ей в голову пришла безумная мысль, что это не Дегре. Ведь он уехал из города. Он не мог вернуться. Он принадлежал мертвому прошлому…

Шаги слышались совсем близко. Вот они остановились…

– Как же так, Сорбонна? Что с тобой? Ты не схватила ту нищенку? – раздался голос Дегре.

Сердце болезненно билось у Анжелики в груди.

Такой знакомый голос – голос адвоката! «А теперь, господа, настало время услышать величественный голос – голос, который над человеческой подлостью и мерзостью…»

Ночь стояла глубокая и черная, как пропасть. Ничего не было видно, однако в двух шагах от Анжелики находился Дегре. Она могла бы прикоснуться к нему. Она ощущала его движения, догадывалась, что он озадачен.

– Проклятая Маркиза Ангелов! – воскликнул он. – Кто знал, что она заставит нас так долго преследовать ее. Ну же, нюхай, Сорбонна, нюхай. Нищенка хорошо придумала оставить в карете свою косынку. Теперь она от нас не уйдет. Пошли, вернемся к Нельским воротам. След ведет туда, я уверен.

Дегре свистнул, чтобы подозвать собаку, и они ушли.

Пот стекал по вискам Анжелики. Ноги подкашивались. Наконец она решилась сделать несколько шагов из своего убежища. Если Дегре рыщет вокруг Нельских ворот, туда лучше не возвращаться.

Она попробует добраться до лачуги Жанена и попроситься к нему на ночлег.