Анжелика. Тени и свет Парижа

Заговорщически подмигнув, толстяк поманил Анжелику за собой. Молодая женщина поднялась по винтовой лестнице вслед за хозяином харчевни. На втором этаже они остановились. Войдя в супружескую спальню мэтра Буржю, Анжелика почувствовала страх: у нее зародилось подозрение, о котором она раньше и не подумала. А что, если ротисье, видя, сколь удачно Анжелика заменяет его покойную супругу на кухне, решил пойти дальше и предложить ей исполнить и более деликатные обязанности? Загадочная улыбка, с которой хозяин харчевни закрыл дверь, и тот таинственный вид, с которым он направился к гардеробной, никак не успокоили молодую женщину.

Охваченная паникой, Анжелика спрашивала себя, как ей справиться с этой безвыходной ситуацией.

Неужели ей придется отказаться от столь блистательных планов, покинуть уютный кров и уйти, прихватив двоих сыновей и всю свою маленькую несчастную компанию?

Уступить? Кровь прилила к щекам Анжелики, она с ужасом оглядела комнату мелкого торговца, большую кровать с пологом из зеленой саржи, два низких стула с высокими спинками, шкафчик из орехового дерева, на котором стоял таз для умывания и серебряный кувшин.

Над камином висели две картины, представляющие сцены Страстей Христовых, а на специальных подставках располагалось оружие — гордость любого ремесленника и добропорядочного горожанина: два маленьких ружья, один мушкет, аркебуза, пика, шпага с гардой и серебряный кинжал.

Хозяин «Храброго петуха», каким бы мягкотелым он ни казался в повседневной жизни, был сержантом в городской милиции, и ему это нравилось. В отличие от многих своих коллег, он с удовольствием отправлялся в Шатле, когда наступал его черед нести караул.

Сейчас же Анжелика слышала, как толстяк шумно сопит и что-то передвигает в небольшом соседнем чулане.

Вскоре он появился вновь, толкая перед собой огромный сундук из потемневшего дерева.

— Ну-ка, милочка, помоги мне.

Анжелика помогла вытащить сундук на середину комнаты. Мэтр Буржю вытер лоб.

— Вот, — гордо сказал он, — я тут подумал… Ведь ты сама мне говорила, что к нашему приему все должны быть нарядными, как швейцарские гвардейцы. Давид, оба поваренка, все они отлично экипированы. Я надену кюлоты[57] из коричневого шелка. Только ты, моя бедная девочка, не делаешь нам чести, и это невзирая на твою хорошенькую мордашку. Вот я и подумал…

Он замялся и после секундного колебания открыл сундук. В нем, аккуратно свернутые и переложенные для аромата веточками лаванды, хранились юбки, корсажи, чепцы и шейные платки госпожи Буржю. Здесь нашлась и великолепная накидка с капюшоном из черного сукна, отделанная атласными лентами.

— Конечно, она была немного потолще тебя, — произнес ротисье срывающимся голосом. — Но при помощи булавок…

Он смахнул пальцем слезу и внезапно рявкнул:

— И нечего тут на меня смотреть! Выбирай.

Анжелика достала одежду покойной. Это были в основном скромные наряды из саржи или феррандина[58], но изысканная бархатная отделка, подкладка ярких тонов, тонкое белье — все это свидетельствовало, что к концу своей жизни хозяйка «Храброго петуха» стала одной из самых зажиточных торговок квартала. Она даже приобрела небольшую муфту из красного бархата, расшитую золотым цветочным узором, которую Анжелика примерила с нескрываемым удовольствием.

— Безрассудство! — снисходительно улыбнулся мэтр Буржю. — Она увидела ее в торговой галерее Дворца правосудия и прожужжала мне все уши. Я сказал ей: «Амандин, эта муфта, что ты с ней будешь делать? Она сшита для знатной дамы из квартала Маре, которая солнечным зимним днем ездит кокетничать в Тюильри или ко двору королевы». «Отлично, — ответила мне она, — значит, я буду ездить кокетничать в Тюильри или ко двору королевы». Это меня взбесило. Но я подарил ей эту муфту на день рождения. Как она радовалась! Кто бы мог сказать, что всего через несколько дней… она… умрет…

Анжелика еле-еле справилась с охватившим ее волнением.

— Я уверена, что ваша женушка с радостью взирает с небес на щедрость и доброту своего супруга. Я, конечно, не возьму эту муфту, она слишком красива для меня. Но я с удовольствием воспользуюсь вашим благородным предложением, мэтр Буржю. Сейчас я посмотрю, что мне подойдет. Пришлите, пожалуйста, ко мне Барбу, чтобы она помогла подогнать одежду.

Анжелика с радостью отметила, что первый шаг по направлению к цели, которую она себе поставила, уже сделан: она стоит перед зеркалом, а у ее ног горничная. Барба, набив полный рот булавок, испытывала сходные чувства, во всяком случае, она с видимым удовольствием без устали повторяла обращение «госпожа».

«И кто скажет, что все мое богатство состоит из нескольких су, которые мне дали цветочницы с Нового моста, и той милостыни, что каждый день посылает графиня де Суассон!» — подумала Анжелика, забавляясь.