Анжелика. Тулузская свадьба

Когда беседа с одной из тех дам, что первыми с жаром бросались в полемику, становилась немного резкой, рискуя стать неучтивой, Анжелика с интересом ждала, не последует ли за этим «утешительный подарок». И чаще всего он не заставлял себя ждать. Анжелика не без тайной досады была вынуждена признать, что этих жеманниц ничуть не пугало склоненное к ним изрезанное шрамами лицо графа. Теперь она была уверена: он завораживал женщин своим огненным взглядом, своей ослепительной улыбкой и изысканными комплиментами, которые он шептал им и которые каждая собирала, словно букет редких цветов, волнующих ее воображение.

Между тем Анжелика не могла пожаловаться, что забыта.

Не проходило и дня, чтобы она не находила у себя подарка: безделушку или украшение, новое платье или предмет интерьера, не считая сладостей и цветов. Все они были роскошными и отличались безупречным вкусом; они восхищали ее, очаровывали и в то же время… немного смущали. Она не знала, как выразить графу ту радость, которую ей доставляют его подарки. Каждый раз, когда Анжелика была вынуждена обратиться к мужу, она не решалась поднять глаза к его изуродованному лицу, становилась неловкой и что-то невнятно бормотала.

Однажды у окна большой галереи, возле которого она любила сидеть, Анжелика нашла красный сафьяновый ларец, украшенный золотым тиснением, и, открыв его, увидела такое великолепное бриллиантовое колье, которое не смогла бы представить и в самых смелых мечтах.

С восторженным трепетом молодая графиня любовалась им, размышляя, что, несомненно, даже у королевы нет ничего подобного, как вдруг услышала характерные шаги мужа.

Вскочив, она с сияющими глазами устремилась к нему.

— Какое великолепие! Как мне благодарить вас, мессир?

В упоении Анжелика подбежала к мужу так быстро, что почти столкнулась с ним. Ее щека коснулась его бархатного камзола, в то время как граф твердой рукой внезапно привлек ее к себе. Ужасное лицо оказалось так близко, что ее улыбка погасла и она отпрянула, содрогнувшись. Жоффрей де Пейрак тотчас отпустил ее и бесстрастно, с оттенком презрения, произнес:

— Благодарить? За что?.. Не забывайте, моя дорогая, что вы жена графа де Пейрака, последнего, кто носит титул прославленных графов Тулузских, и поэтому должны быть самой красивой и самой нарядной. Отныне не считайте себя обязанной меня благодарить.

Это происшествие взволновало ее, и остаток дня Анжелика провела в тревоге.

Его жест, его попытка обнять ее, напомнила ей ужас того самого первого вечера, когда граф схватил ее и сжал в объятиях, согнув, словно тростинку. Разве могла она тогда подумать, что руки мужчины могут быть такими властными? Хотел ли он в тот вечер внушить ей, что гораздо сильнее и что без труда сломил бы ее сопротивление, если бы пожелал? Анжелика поняла, что отбиваться бессмысленно, что она побеждена и стала его добычей. Она отчаянно закричала!

Он отпустил ее так резко, что, выпрямляясь, она едва не упала. Он смеялся, он что-то говорил, но она не могла точно вспомнить всех его слов — насмешливых и нечестивых. В памяти осталось только его самонадеянное обещание: «Я не буду принуждать вас! Это не в моих правилах…» И он добавил с отвратительной самоуверенностью: «Они приходили сами, и вы тоже придете, однажды днем или вечером…»

«Никогда!» — вновь повторила Анжелика, удивленная тем, как быстро забыла его вызывающие слова.

Честно говоря, она не могла пожаловаться на то, что Жоффрей де Пейрак расточает больше внимания и комплиментов другим женщинам, чем своей супруге.

Его галантность была настолько естественной, жизнерадостной и утонченной, что дамы искали его общества с явным удовольствием.

В Тулузе, так же как и в Париже, жеманницы[34] были в моде.

— Здесь у нас отель Веселой Науки, — однажды сказал граф, внезапно удержав жену на одном из шумных приемов. — В этих стенах мы пытаемся возродить былые изящество и галантность, которыми славилась Аквитания, а значит, и Франция. Так, в Тулузе только что завершились знаменитые «Цветочные игры». «Золотая фиалка» была присуждена молодому поэту из Руссильона. Из всех уголков Франции и даже всего мира именно в Тулузу приезжают мастера рондо[35], чтобы отдать свои творения на суд под покровительством Клеманс Изор[36], лучезарной вдохновительницы трубадуров прошлого. Поэтому, Анжелика, пусть вас не пугает такое количество незнакомых лиц, постоянно находящихся в моем дворце. Если они вас беспокоят или вам необходимо немного отдохнуть вдали от суеты, можете удалиться, если вам будет угодно, в домик на Гаронне.

Но Анжелика не испытывала желания уединяться. Тулузские дамы, вначале относившиеся к молодой графине с некоторым пренебрежением, вскоре сочли ее остроумной и приняли в свой круг. Постепенно очарование этой певучей жизни захватило ее.