Анжелика. Тулузская свадьба

Только один человек был в комнате — хозяин этого необычного места.

Как с ней случалось не раз, Анжелика не сразу узнала Жоффрея де Пейрака и сначала решила, что это кто-то другой.

Граф стоял около большого телескопа, и она видела только его чеканный профиль без шрамов. Освещенный светом луны, он был хорошо различим, — скрытая энергия чистых линий, дерзость высокого лба, прямой нос с небольшой горбинкой, сильные губы, плотно сжатые в минуту глубокого внимания. Густые волосы, отброшенные назад в небрежной манере, больше присущей молодым людям, придавали облику графа юношеский вид. Резко очерченные скулы и открытый висок казались в полутени бледными.

Но вот муж повернул голову, и четкий профиль исчез, — реальностью стал неровный абрис лица со шрамами. В зависимости от чувств, которые Жоффрей де Пейрак хотел показать, его взгляд пылал гневом или же искрился весельем, вынуждая собеседника смотреть ему прямо в глаза, а сам граф тотчас становился абсолютно непроницаемым в своем желании скрыть то, о чем думал, что чувствовал. Именно такой взгляд Жоффрей де Пейрак остановил на Анжелике, когда увидел ее в дверях комнаты.

Она же замерла у порога, не решаясь идти дальше.

Наконец он заговорил своим красивым, звучным, хорошо поставленным голосом:

— Вы пришли, мадам!..

Его слова эхом пронеслись по комнате, и в них прозвучало утверждение.

Анжелика прислонилась к двери. Она чувствовала себя птицей, попавшей в сети птицелова.

— Что вы надеялись найти в этой комнате?

Анжелика разглядывала это великолепное место, и в ночи оно казалось ей видением, оторванным от мира и полным сокровищ — научных инструментов, сияющих в лунном свете лакированным деревом и дорогими украшениями.

Она ответила:

— Дух Галилея.

Если бы Анжелика посмотрела на графа в это мгновение, она бы заметила на его лице улыбку, выражающую заинтересованность и удивление, которой он иногда улыбался ей.

Но лицо Жоффрея снова стало непроницаемым.

Он наблюдал, как ее прекрасные глаза изучают — и не только из простого любопытства, но с восхищением — небосвод в сказочных декорациях комнаты, где он работает.

Конечно, Жоффрей де Пейрак видел, что Анжелика избегает смотреть на него, — но сейчас это не имело значения — настолько он был охвачен страстью, которую вызвало в нем ее появление, ее грация и опьяняющая женственность. Ему пришлось приложить усилие, чтобы остаться невозмутимым.

Когда Жоффрей снова заговорил, его голос звучал более приглушенно:

— Чего вы хотите? Чего желаете?

— Посмотреть в этот инструмент, благодаря которому великий ученый Галилей увидел горы на Луне.

Высказав свое желание, Анжелика отважно посмотрела на графа и застыла под ледяным и жестким взглядом его темных глаз. Между тем голос Жоффрея де Пейрака не был ни насмешливым, ни недовольным, когда он ответил:

— Нет! Еще не время! Я хочу, чтобы сначала вы открыли мир бесконечный и более необыкновенный, чем тайны луны и звезд.

— Что же может быть более захватывающим, чем открытие звездного неба?

— ЛЮБОВЬ.

Это неожиданное слово, произнесенное мягким убеждающим голосом, потрясло ее и повергло в такое необъяснимое волнение, что ей показалось, будто она сейчас упадет в обморок. Колдовство комнаты с золотым замком подействовало, и Анжелика уже была готова бежать к мужу.

Но Анжелика все еще отказывалась признать в себе эту настоятельную потребность быть завоеванной, покоренной…

И она отступила, отвернулась.

Анжелика медленно спускалась по красивой лестнице, ноги не слушались ее.

Она поймала свое отражение в зеркале — глаза широко открыты, рука прижата к сердцу в одном из тех изящных жестов, рекомендованных благородным дамам для выражения волнения или удивления, которые Анжелика считала смешными. Это мог быть и страх тоже, однако дамы благородного происхождения никогда не должны оказываться в положении, когда страх заставляет их забыться настолько, чтобы позволить себе такие вульгарные жесты.

Супруга сеньора, как и сам сеньор, должна защищать и оказывать покровительство, а посему обязана искоренять в себе чувства, подобные отвратительному страху. Только мужество достойно ее высокого происхождения.

Но разве это не был страх… именно страх… заставляющий так неровно биться ее сердце?

И все же сейчас чувство страха было каким-то особенным.

С широко распахнутыми глазами, не в силах пошевелиться, Анжелика позволила себе отдаться потоку противоречивых и неизведанных ощущений. Вспоминая суровый взгляд, который он на нее бросил, она вновь испытала прилив безотчетного страха. Потерпит ли она поражение, так никогда и не одержав победы? Теперь роли переменились.

Нет! Это невозможно!

То, что существует между ними, уже никогда не разрушить.

И Анжелика представила, как она воспарит в бесконечное небо, как захватит ее головокружительный вихрь сладостного покорения, а затем восхитительного взлета, чем-то похожего на смерть.

Правда открылась, и Анжелика сдалась и покорилась ей.

— Если это и есть любовь… Если ЛЮБОВЬ… Тогда да, Я ЛЮБЛЮ ЕГО!..

Глава 13 Суд любви. Счастье