Анжелика в Квебеке

Все рассмеялись. Над юношеской силой старого Маколле частенько подсмеивались. Он пользовался большим успехом у дам.

Его оставили примерять туалеты.

У женщины, прозванной Кружевницей, было много народа. Все покупали воротнички, манжеты, гарнитуры. Де Бардань сделал гримасу и стал осуждать это стремление украсить себя кружевами — не из стремления к экономии, но потому, сказал он, что в Париже мода становится более простой. Это изобилие кружев у шеи и запястьев, у талии, у колен выглядело уже буржуазно-провинциальным.

Слова дворянина смутили покупательниц, его выслушали с почтением. Некоторые строгие дамы, которые стремились показать, что они не отстают от парижской моды, несколько уменьшили свои покупки, правда, опасаясь, не покажутся ли они своим соотечественницам мелочными и безденежными. Другие продолжали широко покупать блонды и венецианские кружева.

В преддверии праздников все отправляли головные уборы, воротнички и кружева к урсулинкам — гладить, крахмалить и гофрировать.

Бардане, несмотря на то, что его прибытие не было блестящим и было затенено прибытием де Пейраков, всем нравился. Он был прекрасно одет, свободно держался и был всегда в хорошем настроении.

К Виль д'Аврэю вернулась его веселость, Баннистер не появлялся, Ле Бассер затягивал процесс. Это было время праздников, и в это время не велись процессы, не взыскивались подати, не требовали возвращения кредитов, — это было время отдыха от всяких юридических дел.

Онорина и Керубин пытались подкормить бедную собаку, сидящую на цепи у дерева, но четыре сорванца Банистера половину у нее утаскивали.

В рождественскую ночь Анжелика хотела, в знак примирения, послать пирог этим сердитым соседям, но с тем же успехом можно было пытаться проникнуть в волчье логово. Несмотря на святую ночь, Банистер угрожал подстрелить каждого, кто посмеет приблизиться к его хижине.

Его дети, маленькие чудовища, одетые в мешковатые серые и коричневые одежды, продолжали время от времени свирепствовать, спускаясь на ящике с коньками по углам по улице Клозери, сшибая по пути всех прохожих.

— Это — несговорчивые, такие есть во всех городах, — комментировала Сюзанна.

Эту городскую философию она, возможно, унаследовала от своего предка-парижанина.

В этот период Анжелика ежедневно навещала мадемуазель д'Уредан. Выход в собор ее совершенно измучил. У нее от этого были, как она говорила, «головокружения», и она жалела людей, принужденных постоянно жить в такой суете. Кроме того, ее совсем забросила служанка, она целыми днями сидела в своей мансарде, читая библию на английском языке. Эту библию она спасла, так как она была у нее в кармане, когда их взяли в плен абенаки.

Джесси была пуританкой из окрестностей Бостона в Массачусетсе, городе, на окрестности которого канадцы шесть лет назад совершили опустошительный рейд. Она упорно держалась за свою еретическую религию, и семья из Монреаля, которая выкупила ее у абенаков, отчаялась обратить ее в католичество Ее уже собирались отправить назад к дикарям, но ее хозяин-француз сжалился над ней и отправил ее в Квебек к мадемуазель д'Уредан.

Он знал, что она не выставляла напоказ чрезмерного стремления к обращению в католицизм. Она сможет спокойно примириться со служанкой, которая не хочет стать католичкой и которой не нужно платить, так как она пленная.

Поэтому каждый год окружающие изумлялись, видя, что Джесси-еретичка тоже готовится праздновать Рождество. Было трудно согласиться с тем, что она празднует рождение того же Младенца Иисуса, фигура которого из розового воска будет положена на солому в соборе. Поэтому в течение всего этого мессианского времени на Джесси-англичанку смотрели как на воровку ребенка и, что еще усугубляло вину, воровку божественного младенца.

Наутро Нового года в городе закричали: «Да здравствует король!», и военные отвечали салютами из мушкетов.

Был обычай в этот день дарить подарки друзьям и супругам.

Анжелика нашла в своем алькове у изголовья широкой постели нагреватель из голландского фарфора, имитирующий китайский, украшенный изображениями фруктов и цветов в синих и оранжевых тонах Внутри находилась плоская толстая свеча, которая могла служить ночником и в то же время подогревать напиток, ром или теплое вино, который приятно выпить перед сном или перед вставанием в холодное утро. Чашка была сделана из серебра, у нее были две ручки и крышка, она была украшена рельефными цветочными мотивами.

Сюзанна принесла окорок, который был закопчен в дыму кленового сока. Она привела своих детей: Пакана, Жан-Луи, Марию-Клариссу и совсем маленького, носящего громкое имя Анри-Август.

Всю неделю между Новым годом и Богоявлением все, кто был приглашен и собирался присутствовать на большом балу в день Богоявления, лихорадочно готовились к нему. Бал должен был состояться на следующий день после праздника.

Епископ хмурил брови.

Граф де Пейрак и его жена лично явились в Большую семинарию, чтобы пригласить монсеньера епископа. Его присутствие обеспечит достойный стиль развлечений. Монсеньер согласился.