Анжелика в Квебеке

— в его глазах мелькнула ироническая улыбка, — я склонен пожалеть их, так как они слишком рискуют потерять свою жизнь, если будут упорствовать в своем желании нападать на вас. Я бы не советовал вам спешить и ставить все точки над «и» в вашей ссоре с супругом по интересующему вас вопросу. Как часто бывает в супружеских перепалках, другому приписываешь то, что даже в мыслях у него не было. Я уверен, вы преувеличиваете важность подобных дебатов для господина де Пейрака. Он просто любит бывать в окружении своих друзей, а вы приписываете данным собраниям несуществующие цели. Ему же и в голову не придет, что это могло задеть ваше самолюбие. Поэтому вам лучше открыто поговорить друг с другом, не откладывая.

— Его нет в Квебеке, — в голосе Анжелики послышались плачевные нотки, — он уехал.

— Он вернется… сегодня вечером… или завтра… В такое время года далеко не уедешь… не далее двух лье отсюда…

Отец Мобеж не принял всерьез ее жалобы. Это успокоило ее, и она ушла от него, уверенная в себе.

***

В тех краях, откуда была родом Анжелика, верили в оборотней и фей, в колдунов и ведьм; сгорбленные тени нечистой силы заманивали людей в болота и дремучие леса. Там не говорили о куртуазной любви, но часто вспоминали Жиля де Реца, отдавшего душу Дьяволу и подвергавшего пыткам сотни маленьких мальчиков. Знания Анжелики в области литературы, искусства или наук были неглубоки, но в этом ей некого было винить, кроме самой, себя, своей лени. Да, она всего лишь чужестранка, уроженка Пуату. Но… Она любила его. Она любила его больше всего на свете! Он должен это знать, он должен верить ей! Даже если она из Пуату.

Жоффрей де Пейрак хохотал взахлеб. День близился к полудню, и оба они находились в замке Монтиньи, в кабинете Жоффрея. Ему стоило большого труда снова стать серьезным, и теперь он хотел знать, откуда у нее в голове столь бредовые мысли.

Она рассказала ему о собраниях, на которые он приглашал своих соотечественников, а ее никогда. Эти коллоквиумы внушали ей страх. Наблюдая за ними, выслушивая колкости и обвинения, которыми они обменивались, она всякий раз вспоминала диспуты в Тулузе и как бы заново переживала последствия этих опасных бесед. Но сегодня ей показалось, что он забыл опыт, извлеченный из тех далеких тревожных лет.

— Я хочу вас успокоить и попытаюсь свести на нет все ваши тревоги, — заявил он. — Меня так мало волнует господство северян в Аквитании! Мои предки передали мне по наследству определенное отношение к этой проблеме, но я не собираюсь брать на себя миссию мстителя. И я даже не буду спорить, хорошо это или плохо. Человечество давно играет в эту игру, тасует карты и снова раздает их… И все это называется История… Она довольно норовистая лошадка, и не каждому дано оседлать ее и нестись по тем дорогам, которые она выбирает.

Мне же доставляет огромное удовольствие здесь, в Квебеке, встречаться со своими единомышленниками, разделяющими мои литературные и поэтические настроения. Если бы я только мог подумать, что вы с радостью приняли бы мое приглашение, любовь моя! Но мне показалось, что ваша жизнь в Квебеке довольно насыщена развлечениями, я был рад тому, что вы чувствуете себя свободной. Вы как ребенок, которому разрешили делать все, что он хочет. Дорогая моя, я люблю вас больше жизни, я счастлив тем, что вижу ваше счастливое лицо, чувствую, как вы понемногу освобождаетесь от тяжкого груза переживаний, обретаете свою прежнюю жизнерадостность, становитесь самой собой. Я испытываю ревностное стремление лучше узнать вас, постичь ваши тайны. Счастливая женщина раскрывается лучше, чем та, которая по той или иной причине чувствует себя пленницей. Часто я ловлю себя на мысли, что бессмысленно трачу свое время вдали от вас. Блаженны те минуты, когда я пробираюсь в ваш маленький домик, опьяненный одной только мыслью, что увижу вас; на всем, что вас окружает, и на всех, кого вы допускаете в ваш интимный мир, лежит отпечаток вашего присутствия. Я изучаю вас, как книгу, каждый день перелистывая страницы. Когда мы рядом, я чувствую, что вы принадлежите только мне, мы отгорожены от суетного мира и бремени наших забот. Даже наш эгоизм не повредит нам. Два любовника, благоразумно относящиеся к совместной жизни, — в этом, возможно, и заключен секрет счастья.

— Да, но при мысли, что все это может быть разрушено в один миг, меня кидает в дрожь, — сказала Анжелика.

— Я появляюсь в городе и обнаруживаю, что вы подвергаетесь опасности, либо, как вы это утверждаете, я представляю себе, что вы ей подвергаетесь. Испытания, выпавшие на нашу долю, и события, их спровоцировавшие, еще слишком живы в моей памяти. Что бы вы ни говорили, я еще болен ими, и я никогда не забуду, что я был первым вельможей Аквитании, когда французский король захотел меня уничтожить…