Анжелика в Квебеке

— Вовсе нет! Дочь одного из наших колонистов. Ее старшие сестры также прошли нашу школу, но это были совсем другие дети — добрые, послушные, но она… Как бы вам ее описать? Бесенок! Эльф! И иногда, когда я смотрю на вас, иные ваши жесты, ваша речь мгновенно напоминают мне эту девочку. Это, несомненно, из-за ваших глаз. У нее были такие же зеленые глаза, а это не совсем обычный цвет…

— А звали ее также Анжеликой?

— Нет!

— Ну, хоть это…

— Но…

М-ль Буржуа хитро посмотрела на нее.

— …Ее звали Мари-Анж.

Анжелика рассмеялась.

— Это действительно интересно.

— Вы считаете нас тут слишком суеверными, не так ли? Всюду мы видим приметы, предзнаменования. Не скрою, я верю в них. Вероятно, это объясняется тем, что мы живем в постоянной опасности и порой чудом выживаем. Вы сами это заметите, пожив хоть немного в Канаде… Малейшее событие может ничего и не означать, но в то же время указывать на что-то важное, на предупреждение свыше, иметь тайный смысл…

Приезжайте к нам в Виль-Мари осенью, на пушную ярмарку, я вас познакомлю с исключительными личностями… Ах, да! Я разговаривала о ваших «дочерях короля» с дамами из «Святого Семейства»… Они займутся ими.

— Да, я виделась с мадам де Меркувиль вчера на Большом Совете: Я вам очень благодарна.

— Матушка Буржуа! Матушка Буржуа!

Все хотели с ней проститься. Ей с трудом удалось вырваться из объятий, напутствий, пожеланий. Она поднялась на борт. Выделяясь на фоне серой воды, ее строгий черный силуэт, казалось, неразделимо слит с самой природой. — Она была частью Канады. И прощаясь с ней, многие чувствовали себя осиротевшими.

Подняли паруса, и лодки отплыли от берега. Какое-то время они лавировали между Квебеком и Левисом, ища попутного ветра, и, наконец, стали удаляться. Люди на набережной кричали им вслед и махали платками. Со всех соседних пляжей индейские каноэ устремились за ними вслед по оставляемым на воде бороздам. Оставшиеся на берегу грустно расходились.

— Они вовремя подняли парус, — заметил господин де Верньер, священник. — Посмотрите!

Он указал пальцем в направлении острова на нечто, очень напоминавшее белую пену. Но она не рассыпалась, а оставалась неподвижной.

— Это льдины… — сказал он. — Скоро зима!

***

На вопрос, который Анжелика постоянно задавала себе: кто был тот человек, поздоровавшийся с ней на набережной и кто отпустил замечание относительно Рескатора в день их прибытия, она получила ответ неожиданно быстро, и принес ей его Виль д'Аврэй.

После полудня он пришел, как и обещал, чтобы ближе познакомить Анжелику со своим домом, в который он вложил столько денег и забот.

Шифер для кровли его возлюбленного жилища ему доставили из Анжу — превосходный черный шифер, наилучшего качества, из Италии — все необходимые скобяные изделия, мраморные плиты, а также стекла — роскошь, которую могли себе позволить лишь самые знатные господа.

— Если бы вы знали, как я горжусь тем, что вы поселились в стенах моего дома. Моя репутация человека со вкусом от этого сильно укрепится. Идемте, присядем на это канапе, — говорил он, обняв Анжелику за талию, изо всех сил стараясь отвлечь ее от разговора о присвоенных им скальпах. Анжелика возразила:

— Но вы же собирались показать мне дом. Сейчас не время отдыхать.

— Пусть будет так.

Маркиз бросил томный взгляд на канапе, затем, все так же обнимая ее за талию, легким поцелуем коснулся ее виска.

— Я люблю женщин, — сказал он мечтательно. — Я слишком влюблен в красоту, чтобы не любить женщин, когда они поистине красивы. И вообразите себе, я очень хорошо умею целовать. Я хотел бы, чтобы вы об этом узнали.

И, поскольку она засмеялась, продолжал:

— …Ах! Это именно то, чего я добивался! Ваш смех… Я всегда умел обращаться с женщинами. Они меня любят, потому что я их люблю. Они умны и интересуются жизнью, не то что мужчины. Боже!.. Мужчины — как это скучно!

И с этим восклицанием, довольно неожиданным с его стороны, он увлек ее в погреба, показывая множество всяческих припасов, заготовленных «для нее». Тут были и бочки с бургундским вином, и бисквиты из Италии, горох, бобы, сахарный тростник, не говоря уже о многочисленных соленьях и банках с пряностями.

Благодаря овцам и козам в доме всегда имелось свежее молоко.

Под сводами, беленными известью, глиняный пол был устлан соломой и царила приятная сухая прохлада, предохраняющая продукты от порчи и плесени. В других подземных помещениях, менее проветриваемых и более холодных, хранились вина.

Виль д'Аврэй устроил также ледник, позволяющий во время летней жары охлаждать напитки.

— Что бы мы делали без наших погребов и наших запасов? Это наши наилучшие союзники, в этом суровом климате. Зимой благодаря запасам мороженого мяса мы можем не ходить в лес на охоту. Наши погреба защищают провизию и от жары, и от холода. А вы знаете, что по большей части — это естественные гроты, только лишь обустроенные. У нас тут в Верхнем городе существует целый подземный город, в котором мы могли бы жить, подобно кротам. Вот было бы забавно!

Он подмигнул.