Анжелика. Война в кружевах

Маркиз сделал вид, что ничего не понял, и лишь поцеловал руку, которую ему протянула жена.

В своей спальне бедная маленькая кузина разрыдалась. Она проливала те слезы, которые когда-то девочка-подросток смогла удержать из гордости. Слезы бессилия, слезы отчаяния.

— Я никогда не пойму этого мальчишку! Никогда не добьюсь своего.

Он собирается на войну. А вдруг он не вернется?.. О Господи! Он вернется. Не этого боялась Анжелика.

За открытым окном темнел тихий сад, раздавалось пение соловья, в комнату заглядывала луна. Анжелика вытерла мокрое от слез лицо. Она сказала себе, что полюбила этот дом с его глухими стенами, потому что именно здесь она стала жить вместе с Филиппом. Странная совместная жизнь, похожая скорее на игру в прятки, когда каждый приезжает домой только для того, чтобы переодеться и привести в порядок прическу — в промежутках между придворными приемами, спектаклями, псовыми охотами…

Но ведь были и короткие мгновенья, украденные у светской суеты! Например, те минуты, когда Филипп сидел рядом с ней и смотрел, как она кормит грудью маленького Шарля-Анри. Были разговоры, во время которых они смеялись, глядя друг на друга, было утро, когда Филипп примерял кольца и говорил с ней о Канторе. Наконец, тот недавний день, когда они подчинились безумию своих тел и он овладел ею так нежно и страстно, как будто по-настоящему любил ее.

Анжелика больше не могла сдерживаться. Она разделась, завернулась в кружевной пеньюар из белого линона и босиком бросилась к маленькой галерее, ведущей к апартаментам Филиппа.

Она вошла без стука. Он спал обнаженный, растянувшись поперек кровати. Тяжелое кружевное покрывало почти соскользнуло на пол, открыв мускулистую грудь, которая в мягком лунном свете казалась гладкой, словно мраморной. Сон изменил его лицо. Короткие вьющиеся волосы, обычно спрятанные под париком, длинные ресницы, чувственные губы, — все это придавало Филиппу невинность и строгость, какую можно встретить лишь у греческих статуй. Голова склонилась к плечу, руки раскинуты в стороны — он казался совсем беззащитным.

Анжелика остановилась у подножия кровати и задержала дыхание, чтобы лучше рассмотреть мужа. При виде подобной красоты ее сердце сжалось. Кое-что она заметила впервые: тонкая золотая цепочка с маленьким детским крестиком обнимает шею гладиатора, родинка на левой груди, многочисленные шрамы — напоминание о войнах и дуэлях. Она положила свою руку на сердце спящего, чтобы почувствовать его удары. Филипп пошевельнулся, и тогда Анжелика выскользнула из пеньюара и легла рядом с ним. Горячее тело здорового мужчины, прикосновение его атласной кожи пьянили ее. Она принялась целовать его губы, приподняла тяжелую голову, чтобы прижать ее к груди. Он подался вперед и в полусне взглянул на нее.

— Какая красивая, — прошептал Филипп и, как голодный ребенок, потянулся ртом к близкой груди.

Но почти в ту же секунду отпрянул и зло посмотрел на жену.

— Вы?.. Здесь?! Какая наглость! Какая…

— Я пришла попрощаться с вами, Филипп, попрощаться так, как я умею это делать.

— Женщина должна смиренно ожидать мужа в своей спальне, а не предлагать ему себя. Убирайтесь вон!

Он схватил Анжелику и попытался столкнуть с постели, но она вцепилась в его руку, тихо умоляя:

— Филипп! Филипп, не гоните меня! Разрешите провести эту ночь с вами.

— Нет.

Он с яростью выдернул руку, но Анжелика вновь схватилась за нее: она была достаточно искушенной женщиной, чтобы догадаться, что ее присутствие не так уж отвратительно супругу.

— Филипп, Я люблю вас… Позвольте мне остаться в ваших объятиях!

— Зачем вы сюда пришли, черт подери?

— Вы это отлично знаете.

— Бесстыжая! Разве у вас мало любовников, чтобы удовлетворять вашу ненасытную страсть?

— Нет. У меня нет любовников. У меня есть только вы. А вы собираетесь уехать на несколько месяцев!

— Значит, вам не хватает только этого, маленькая шлюха. В вас не больше достоинства, чем в течной суке!

Филипп еще долго бранился, обзывая Анжелику всяческими неприличными словами, но больше не отталкивал ее, и она прижималась к мужу все крепче, слушая гадкие оскорбления, как нежные признания в любви. Наконец, он глубоко вздохнул, схватил жену за волосы и откинул ее голову назад. Она улыбнулась и посмотрела ему прямо в глаза. В ее взгляде не было страха. Она никогда не боялась. И это сломило его сопротивление. Филипп выругался в последний раз и нашел ее губы.