Ап (СИ)

   - Не думаю. - говорит Лапочка. Ее лица уже почти не видно, темнота в комнате сгущается почти мгновенно, зимой это всегда так, мне надо встать и включить свет, но я с какой-то пронзительностью осознаю, что не хочу этого делать. Я не хочу вставать и включать свет, не хочу снова глядеть в открытые глаза Ярославы-Винниту, не хочу принимать решение, не хочу прятать тело, звонить в полицию, везти его за город в багажнике и стучать лопатой об промерзшую землю, не хочу ничего. Я хочу сидеть в темноте вместе с Лапочкой, пить коньяк и слушать Цоя, и чтобы Винниту была жива, кто бы она там ни была. В голове мелькает мысль о том, чтобы отдать приказ, но тотчас исчезает, испуганная - а что если получится? Что если Винниту в ответ на мой приказ - восстань! Живи! - и вправду повернет голову и посмотрит мне в глаза, и что если ... нет, я не буду думать об этом, это уже слишком, я не могу быть таким, не могу воскрешать людей, не могу изменять реальность. Но если попробовать? Чушь, подумал я, чушь и бред, Старец сказал, что приказ изменяет человека и все, на что способен человек - способен приказ. Но! Есть два но, и ты это знаешь, знаешь. Первое - кто сказал, что человек не способен восстать из мертвых, а как же король Матиуш с его отрубленной головой и прочая мистика? И, два - а почему ты должен верить Старцу? С чего ты решил, что его слова - истина? Первое правило волшебника - все лгут. Значит и он лжет тоже. Его слова близки к истине только там, где ты можешь их проверить и тогда ты принимаешь на веру и все остальное, это просто, это ловушка для мух, коричневая бумага с липкой массой сверху, стоит только сесть и завязнешь, останешься здесь навсегда. Я не муха, черт возьми, я должен попробовать.

   - Погоди. - говорю я Сонечке, не видя ее реакции в темноте: - постой. Я попробую кое-что, ладно? Ты только не пугайся.

   - Что? - спрашивает она: - что ты собрался сделать?

   - Я включу свет, хорошо? - спрашиваю я, я чувствую, что Лапочка не очень хочет чтобы я включал свет, но я уже встал на ноги и направился к выключателю. Свет заливает комнату и я жмурюсь, моргаю и смотрю. Ничего не изменилось, у меня в комнате на диване сидя две девушки, живая и мертвая. Винниту словно бы прилегла отдохнуть, в то время, как Лапочка наоборот, сидит напряженная и бледная, прикрывая глаза рукой от слепящего света, стараясь не смотреть на свою соседку.

   - Я хочу попробовать, ладно? - говорю я Сонечке своим особым, успокаивающим голосом. Голосом, которым я обычно разговариваю с маленькими детьми и большими собаками, то есть с теми, кого лучше не злить и не пугать.

   - Что ты хочешь... - начинает Лапочка и ее глаза вдруг округляются, она вскакивает на ноги: - не смей! Как ты даже подумать мог?!

   - Погоди, а вдруг получится? Вдруг ... - я не нахожу слов, чтобы объяснить, что именно сейчас это важно, что вдруг я могу, вдруг можно отменить это событие, повернуть все вспять, исправить все ...

   - Не смей! - шипит Лапочка, приблизив свое лицо к моему так, что я вижу в ее глазах свое отражение, ее трясет от ярости и она, кажется вот-вот начнет плеваться ядом.

   - Да что это с тобой? - не понимаю я: - что ты взъелась? Я же ...

   - Ты! Ты! Да ты! - она набрасывается на меня с кулаками и яростно молотит меня в грудь, не сдерживая слез: - ты - бревно! Ты ничего не понимаешь! Как ты можешь!

   - Стой! Погоди! Хорошо, хорошо... - я отступаю под ее напором, ловлю ее руки и прижимаю к себе: - хорошо, я не буду. Ничего не буду, успокойся. - мы стоим среди комнаты и молчим. Все вчетвером - я, Лапочка, мертвое тело на диване и кот. Лапочка плачет. Плачу и я. Я не знаю - отчего, но слезы наворачиваются мне на глаза и я плачу вместе с Лапочкой, оплакивая Ярославу, дочь еврейских эмигрантов, Танечку, художницу и Женькину подружку, Винниту Верную руку, хладнокровного снайпера и одну из фейдакин Старца Горы.

   - Я бы мог... - говорю я, с сумасшедшей надеждой в сердце, с неистовой верой в чудеса, оставшейся после того, как я своими глазами увидел Лапочку, восставшую из мертвых.

   - Нет - качает головой Лапочка: - нет. В тот раз это была постановка, я же все вспомнила. Я помню, как они пришли за мной, я помню, что со мной сделали, я помню, что я сделала... хотя я бы и хотела забыть. Поэтому я знаю, что это действительно был трюк. Но не в этот раз. - она смотрит на Винниту: - я не знала ее. Она пришла в мой дом с оружием в руках, это она стояла рядом, пока этот ... пока он ...

   - Дыши. - сказал я, поглаживая ее по спине, стараясь успокоить, а в груди у меня медленно разгоралось холодное, синее пламя, от которого хотелось выть.

   - Но я не держу на нее зла. - сказала Лапочка, вздохнув и выдохнув - судорожно, успокаиваясь: - не держу зла. Потому что она поступила так не по своей воле. Потому что у нее не было своей воли. И потому, что в тот момент, когда она получила свою свободу - пусть на долю секунды, - она распорядилась ей именно так. Налей мне воды, пожалуйста. - попросила она.