Апдейт консерватизма

Примерно то же происходит и в случае либеральной глобализации. В стране появляется парламент и происходят выборы, в результате которых в депутатские кресла усаживаются племенные вожди, главы кланов, командиры отрядов боевиков и крупные наркоторговцы (а иногда и работорговцы), видящие в этом очевидную пользу для своего бизнеса. Выборы представляют собой не борьбу политических программ и мировоззрений, а борьбу кланов и оказываются большей частью беспардонно сфальсифицированными, но либерально-демократические наблюдатели их безусловно одобряют, если побеждает свой кандидат – носитель демократических идеалов, и объявляют нелегитимными, если выбирают кандидата, который им не нравится. В общем-то, даже такие выборы хороши, особенно когда они приходят на смену бесконечной гражданской войне (хотя чаще всего они ее не прекращают). Воцарение демократии (как и в случае социалистической глобализации) часто имеет силовую составляющую. Происходят изменения в экономике, МВФ и Всемирный банк выделяют кредиты, сопровождающиеся рядом требований, в частности (в противоположность социалистической глобализации), начать или продолжить (по обстоятельствам) приватизацию, сделать Нацбанк независимым, обрезать бюджетные расходы и т. д. Что касается культуры и потребления, то в этих сферах резких сдвигов не происходит: Леди Гага в телевизоре и «Макдональдсы» в центрах крупных городов давно уже светят местной молодежи светом желанных далеких звезд. Россия сама все это совсем недавно пережила.

Как мы раньше говорили о метафизике консерватизма, так мы можем сейчас говорить о метафизике глобализации. Понимание этой метафизики будет, правда, несколько иным. Речь пойдет о некоторых вездесущих, но редко фиксируемых проявлениях глобализации. Важнейшим из них является сжатие или просто даже исчезновение пространства. Это надо понимать не в физическом или психологическом смысле, хотя психологически это исчезновение пространства рано или поздно начинает восприниматься и выражаться в схематичности действительности и скуке пребывания в ней. Причины исчезновения пространства многообразны. С одной стороны, это скоростной транспорт и распространение информационных технологий, которые позволяют не только мгновенно и с любой частотой и длительностью связываться с любой точкой Земли, но и переносить наблюдателя по его желанию в эту самую любую точку, создавая полную иллюзию присутствия в ней. В случае применения дополнительных технологий возникают еще и возможности реального воздействия на вещи [54] . Все это делает пространство нерелевантным, то есть практически не имеющим существенного значения по отношению к нашим целям и задачам. Некоторые приемы и технологии исключения пространства из числа детерминант нашего поведения давно (или недавно) развиты в Европе и Америке, но не применяются или редко применяются в России. Так, например, в европейских поездах постоянно можно видеть молодых людей офисного вида, ведущих переговоры по мобильному телефону перед раскрытым ноутбуком. Фактически там, где есть телефон и ноутбук, там и офис. Кто-то может сказать: подумаешь, у меня тоже есть и ноутбук, и мобильник! И что тут интересного! А интересное здесь то, что на наших глазах происходят изменения всемирно-исторического масштаба, надо только уметь их заметить. Походный офис, или, лучше сказать, офис, который всегда с тобой, – это не просто некое чисто техническое усовершенствование. Макс Вебер – первый ученый, понявший и описавший эпохальную роль бюрократии как системы управления, определившей в значительной мере лицо современного мира, называл одним из главных признаков бюрократии, наследницы «патримониальной», или феодальной, системы управления, именно отделение дома от офиса. С этим было связано отделение должности от владения и прочие организационные инновации модерна, с которыми мы живем по сей день. Так вот, офис, который всегда с тобой, есть отрицание этого организационного принципа. Дом и офис как разные пространства перестают существовать. Здесь мы не можем рассмотреть, как отражается это изменение на прочих сторонах бюрократической организации (частично об этом идет речь в последней главе). Каждый может сам найти множество примеров того, как современная техника делает пространство нерелевантным.