Апдейт консерватизма

Все эти составляющие телевизионного формата политического ток-шоу показывают, что это прежде всего шоу, а потом уже политика и что политик, делающий карьеру через медиа (а в странах массовой демократии иначе эти карьеры теперь практически не делаются), — это прежде всего шоумен. Успешный политик теперь — это не столько политический функционер, как раньше, сколько знаменитость, звезда в том смысле, в каком это понимается в индустрии развлечений. Недаром наряду с инфотейнментом, о котором мы говорили выше, появился еще жанр, именуемый политейнмент, объединяющий в себе политику и развлечение, точнее, подающий политику как развлечение. А профессиональный политик теперь, по словам одного немецкого социолога, — это виртуоз инсценирования политических шоу. Если присмотреться к нашему отечественному политландшафту и фигурам в нем, то мы увидим вроде бы не так уж много успешных политиков, которые одновременно и убедительные шоумены. Но один точно налицо — это нынешний премьер-министр, и это великий политический шоумен. На первых страницах книги мы уже упоминали об одной из его самых блестящих политических инсценировок под названием «Наказание олигарха». Впрочем, эту пьеску лучше было бы назвать «Унижение олигарха». Его способность на всероссийских телеконференциях удерживать внимание публики на протяжении трех-четырех часов поистине уникальна. Его нарочито грубые (и тематически исчерпывающие) политические афоризмы превращаются в фольклор. Периодически он возникает на телеэкране в других ролях, даже с переодеваниями, — борца дзюдо, морского офицера, пилота, охотника, горнолыжника, рыбака (аватары Путина) — и тем демонстрирует свою близость к нам и свою похожесть на нас, смертных. В остальном же ярких фигур, в которых политическая одаренность соединялась бы с актерским темпераментом, пока немного. Но это совсем не значит, что медиаполитика чужда нашему отечеству. Совсем наоборот: давно уже осознано, что медиа, прежде всего телевидение, является основным орудием продвижения политических партий и создания политических карьер. Медийная активность политиков то растет, то затухает, особенно нарастая в периоды подготовки выборов. И любая предвыборная кампания — это аврал не только у политиков, но и в медиа, медиаполитический аврал.

Как мы видели, медиадемократия не является чем-то абсолютно новым. Она представляет собой логичное развитие парламентской демократии, а также логичное развитие типа политика, типа избирателя, типа партии в условиях перехода к массовой демократии, распада прежних классовых, то есть партикулярных, идеологий и воцарения всеобщей идеологии политической корректности, существующей ныне преимущественно в форме общественного мнения. Медиадемократия, по определению Норберта Больца, — это организация политического процесса согласно постановочным принципам медиа, в первую очередь электронных медиа. Еще медиадемократию можно определить как процесс создания общественного мнения, которое затем находит свое выражение в голосованиях на выборах или референдумах, в ответах на вопросы исследователей общественного мнения. Собственно говоря, эти голосования представляют собой завершающий этап кругового процесса действия общественного мнения. Мы показали, как медиа и политики совместно формируют темы, составляющие повестку дня. Затем эти темы посредством медиаполитических инсценировок конкретизируются и переводятся в мнения, которые предлагаются на суд граждан. В силу действия спирали молчания формируется большинство, благодаря которому политики выигрывают выборы. Затем все начинается снова. Собственно, все эти этапы суть этапы процесса реализации медиадемократии.

Как медиадемократия родилась в результате эволюции демократических институтов в процессе «омассовления» политики, так и на смену медиадемократии идет, как думают многие, новая интерактивная демократия, связываемая с техническим чудом Интернета. Многие черты медиадемократии могут вызывать раздражение: поверхностность политиков, инфантильность избирателей, несерьезность обсуждаемых проблем. Как будто бы между политиками и избирателями заключен новый contrat social, согласно которому те и другие встречаются раз в четыре года или в пять лет, а в промежутке стараются не беспокоить друг друга. Но как бы сильно ни было недовольство, наивно думать, что медиадемократию можно «остановить» и вернуть прежнюю «серьезную» политику. Тем более что все не так плохо — ведь ток-шоу предполагают возможность спора. Но сегодня наблюдается стремление все большего количества граждан к активному участию в политике. Становятся привлекательными формы прямой демократии. Об этом свидетельствует рост значимости опросов общественного мнения, без которых ныне не принимается ни одно политическое решение. И те, кто требуют усиления роли прямой демократии, подразумевают прежде всего так называемую электронную или интернет-демократию.