Апдейт консерватизма

Из всего этого следует, что научная игра, то есть наука в постмодернистском понимании, не требует теперь метанарратива для цели собственной легитимации. Правила ее имманентны, то есть содержатся в ней самой. Для того чтобы вести ее успешно, конкретному ученому вовсе не нужно добиваться освобождения от кого-то или чего-то, а также не нужно демонстрировать «прогресс» знания. Достаточно того, чтобы его деятельность была признана соответствующей правилам игры, то есть признана в качестве научной деятельности другими представителями ученого сообщества. Наука, таким образом, оказывается самоподдерживающимся или самореферентным предприятием, не нуждающимся в каком-то внешнем по отношению к ней самой оправдании или обосновании. Как и в отношении всякой игры, вопрос о том, почему в нее играют, не существенен. Можно играть в науку, можно играть, например, в лото или в вуду — кому что нравится! Возражать на это, сказав, что наука дает объективное знание, которого не дает вуду, бессмысленно. Потому что, во-первых, возразят, сказав, что объективность науки существует лишь в рамках ее собственных правил и предпосылок, то есть в ее научном метанарративе, а во-вторых, обвинят в расизме, расиализме и презрении к локальным культурам, воплощающим в себе тысячелетнюю мудрость человечества. Причем все это будет делаться по телевизору или с применением Интернета, которые построены явно не по правилам вуду. Для политкорректности важна не истина, а терпимость, как уже было сказано выше. Для науки важна не терпимость, а истина. Терпимость может быть характерна для отдельного ученого, но она невозможна для науки. Нетерпимость к ложным суждениям и связанная с этим постоянная обязанность критики знаний — это ее конститутивный принцип. Поэтому, как я старался показать выше, политкорректный университет — это contradictio in adjecto с точки зрения логики. На деле же практически все современные университеты — политкорректные университеты.

Любопытно, что, взяв от классической науки принцип публичности и открытости, общественное мнение (= буржуазная общественность) отказалось от свойственного науке принципа критики знаний. И это обусловило, во-первых, деградацию науки и ее переход на роль одного из многих равноправных и, так сказать, равноудаленных от общества и государства когнитивных институтов, а во-вторых — эволюцию общественного мнения в направлении политкорректности. Марксова попытка создать идеологию как науку провалилась и стала сейчас мишенью гнусных насмешек и издевательств. Вместе с тем это была едва ли не последняя попытка восстановить утрачиваемую на глазах связь общественности (= общественное мнение) с наукой, то есть mutatis mutandis с истиной. Сейчас общественное мнение — это арена демонстрации терпимости и политкорректности. Политкорректность, постмодерн и общественное мнение — это, говоря словами поэта (хотя и сказанными по совсем другому поводу), близнецы-братья. Из всех точек зрения и идеологий, представленных в современном общественном мнении, политкорректность — самая мощная, и она, собственно, диктует основные его, общественного мнения, принципы:

1) в нем должны быть равномерно и полно представлены все существующие в обществе точки зрения, позиции и идеологии;

2) запрещается к какой-то из этих позиций относиться неуважительно и дискриминационно, независимо от ее зрелости и обоснованности;

3) наука не может быть представлена в общественном мнении как одна из приемлемых позиций и точек зрения, ибо она есть носитель нетерпимости — единственного, что нетерпимо в политкорректном обществе.

Таким образом, произошло, можно сказать, окончательное отделение общественного мнения от его раннего прообраза — сообщества ученых. Продолжая далее разговор об общественном мнении, обратимся к тому, посредством каких механизмов осуществляется формирование политкорректного общественного мнения.

Спираль молчания