Апелляция кибер аутсайдера 3

— Фарид — муж моей дочери, а не кровная родня. Мужей у неё, говоря прагматично, и после него может быть... ты понял. А чем больше он там сейчас пошумит, тем больше шансов, что что-нибудь да всплывёт. Информация по "натуралу", с которым не справились твои расширения и ради которого жгут посольские машины в центре города, мне нужна любая.

— Даже ценой подставы Фарида?

— А чем он особенный?

— М-да. Не любишь ты его, деда. Не любишь.

— А за что мне его любить?! — старик удивляется.

Глава 21

— Все внутрь! — возле опросной Эрнесто развивает бурную деятельность.

Дверь помещения, что интересно, оказывается незапертой.

— Каждый занимает одно место! Подключаетесь своими руками и добровольно подтверждаете согласие на диалог со мной! — сам полицейский садится за некое подобие учительского стола.

Мы располагаемся лицом к нему, совсем как в классе родной школы (единственный нюанс — "педагогических" столов здесь тоже несколько, как и наших мест. Видимо, опросы бывают и групповыми).

— Там как в школе на уроке интерфейс, — будто читая мои мысли, тихо поясняет Эрнандес, расположившаяся рядом. — Через свой браслет ты тоже должен суметь войти. И смотри, — она многозначительно смотрит на меня, затем сигналит взглядом, имея ввиду концентратор. — Ты же натурал, у тебя скорость обращения к информации от природы пониже. Пожалуйста, не переживай по этому поводу!

— И будь самим собой, — вроде как ни к кому не обращаясь, добавляет Хамасаки, сидящая от меня вообще через два стола. — Искренность — лучшая из масок, Рыжий. Она всегда была тебе к лицу.

— Чё эт с тобой? — вроде как неподдельно удивляется японскому многословию непосредственная Мартинес. — Тебя отродясь на стихи не тянуло. Где что сдохло?

— Мы все меняемся, — ведёт подбородком Миру. — Может, я решила быть поближе к тебе темпераментом?

— Понял, принял. — В отличие от родной школы, интерфейс суда отзывается на моё прикосновение гораздо легче.

Чем объяснить?

Звуки остальных присутствующих куда-то исчезают; остаётся только голос Эрнесто в ушах и, вижу краем глаза, шевелящиеся губы соседей.

Не понял. Эта техника что, позволяет копу опрашивать четверых параллельно? Надо будет потом уточнить, ибо интересно.

— Седьков Виктор, я — Эрнесто Вальдес, старший детектив восемнадцатого участка... департамент полиции... дознание по факту покушения на убийство Трофимова Сергея и Фомичёва Сергея... УХ ТЫ, ДВА СЕРГЕЯ ЗА РАЗ, — в моём интерфейсе латинос непосредственно удивляется. Интересно, а какой тогда трафик идёт другим? — Надеюсь, одно не связано с другим... Последнее было сказано не тебе, реагировать не надо!

— Будете смеяться. — Ну а чё, сказали быть самим собой. — Моего отца тоже звали Сергеем. Если считать по вашему принципу, получается уже трое в списке.

— И его тоже пытались убить на улице? — Эрнесто вроде как погружён в столбики бегущих символов, но отстраненным при этом не выглядит.

— Ну почему пытались. Достаточно успешно убили, — пожимаю плечами. — Судя по вашей двойной оговорке, с моим завучем и соучеником всё не так печально, как с ним?

— На основании чего сделан последний вывод?

— Вы пару раз подряд сказали "покушение". Я не силён в лексикологии и теоретической грамматике, но удачное покушение, по мне, называется иначе. Убийство же?

Не удерживаюсь и украдкой оглядываюсь по сторонам. Девчонки тоже сосредоточенно шевелят губами; до чего занятно.

— Вы сказали, вашего отца звали точно также и на него тоже покушались. При каких обстоятельствах это произошло?

— Не там вы ищете систему, ох, не там, — ну и как тут удержаться, чтобы не заржать, как говорит моя одноклассница. — Насчёт обстоятельств. Детектив-сан, так это я уже сколько недель надеюсь, что ваш доблестный департамент полиции МНЕ расскажет, при каких обстоятельствах! — Быть собой так быть собой. — Оно всё произошло на территории вашего же департамента! Налоги, если что, плачу исправно.

— А это сейчас к чему?

— К тому, что изящество вашей личной профессиональной компетентности может посоперничать только с вычислительной производительностью моего импланта.

— Вы же натурал?!

Эрнесто сидит далеко от меня (для моих глаз), деталей его мимики не вижу. Но почему-то готов поспорить, что он сейчас по-детски отвесил вниз нижнюю губу, отрываясь от своих голограмм и глядя на меня.

— Именно. Это была ирония, Вальдес-сан.

— Так, калибровка закончена. Приступаем. Виктор, вы являетесь свидетелем... опрашиваетесь в связи с... Достоверность ваших слов мониторится...

Тьху ты. Так это ещё не работа была?! А кому я тогда острил.

Чёрт.

На фоне его объяснений вдруг неожиданно и чуть ли не материально начинаю ощущать виртуальную струну здешнего интерфейса.

В принципе, что-то подобное возникает и когда я обращаюсь к своему браслету — но там оно периодически мерцает и не такое чёткое "наощупь".

Пока Эрнесто всё говорит и говорит, под влиянием импульса и от скуки тянусь к собственному концентратору. Ух ты, и здесь интерфейс тоже уплотнился!

Здание какое-то особое, что ли? Или помещение? С функциями усилителя?

— Виктор, что необычного вы заметили, когда вышли из здания суда?