Апелляция кибер-аутсайдера 5

— А с другой стороны — ты и правда какой-то слишком отстранённый сейчас, что ли, — она так и не смогла подобрать нужное слово самостоятельно, а пользоваться нейрокоррекцией почему-то не хотелось. — Если сравнивать с тобой обычным. Понимаешь, эту свою загадочную русскую душу ты сохранял в таких ситуациях, когда немыслимо было. А сейчас я её не наблюдаю. Первый раз за всё время. Чем объяснить?

— Ты прикольнее всего выглядишь, когда говоришь вот так, как доктор наук по философии, — фыркнул Рыжий, не заморачиваясь приличиями, затем спохватился и вздохнул сообразно моменту.

Ух ты, второй раз на те же грабли; неужели попала в точку? Или не может быть, родная мать всё-таки?

— Да где там отстранённо анализирую, очень даже переживаю. — А вот тут он шмыгнул носом абсолютно искренне. Блин, какой его ипостаси верить. — Кроме прочего, стало страшно. До сего момента так не боялся, как в эту секунду: обделаться хочется. А вместо этого надо собраться и здраво наступать по всем направлениям одновременно.

К её несказанному удивлению, мама после таких слов своего официального подопечного закусила губу, порывисто вдохнула через нос, выдохнула через плотно сжатые губы — и явно сдержала какую-то рвущуюся наружу ремарку.

В следующий момент Тика Хамасаки махнула рукой на приличия, таки подошла к пацану вплотную и порывисто его обняла, прижимая к себе:

— Я тебе не могу всего сказать сейчас, но мне больно вместе с тобой. Пожалуйста, услышь меня. Всего лишь услышь, больше ничего не нужно.

Дальнейшие слова матери заставили Миру озадачиться по верхнему пределу:

— Виктор, я не отделяю своих интересов от твоих и предлагаю в этой связи компромисс: давай сейчас не будем делать резких движений? Давай изо всех сил останемся конструктивными?

— Что вы хотите от меня взамен? — Рыжий по счастью проникся и не стал демонстрировать дистанцию.

При этом он на автомате скользнул взглядом по сиськам мамы и на удивление не воспылал своей обычной развитой гормонально эрекцией.

Да ну, не может быть. Что-то в горах сдохло.

— Ничего не хочу, — Хамасаки-старшая продолжила обнимать подопечного. — Просто сформулируй свои условия? Что сейчас должно произойти, чтобы тебе стало комфортно, спокойно и безопасно?

Седьков второй раз машинально покосился в мамино декольте и, вовремя одумавшись, не стал лапать её за задницу (фуф, всё как обычно. А то подумала уже...):

— Тика, какое там спокойствие! Вы же понимаете, что это будет только иллюзия?! — Он снова по-детски глубоко вздохнул. — Если такие пироги заворачиваются?!

— И тем не менее.

— Ну тогда я уже сказал, ответьте на мои вопросы. Как погибла моя мать? Что вы запланировали в этой связи? Каков анализ ситуации как в ретроспекции, так и на горизонте планирования? Можно рапорта вашего персонала получить независимо от ваших же собственных выводов?

— Последнее зачем? — в их беседу аккуратно вклинилась Дальхис.

Ха, а вот на её сиськи Рыжий плотоядно щурится уже совсем с другим выражением лица. Хех, какая только чушь в голову ни лезет.

— А исполнители очень часто имеют более приземлённое видение, — рассудительно не по ситуации пояснил одноклассник. — У меня же может быть своё понимание происходящего?

— Запросто. — Эскобар-старшая не обращала внимания на растущий в крови несовершеннолетнего собеседника тестостерон.

Кажется, я теперь лучше понимаю, почему Мартинес в этом бедламе выросла такой, какой она выросла, сказала себе Миру мысленно.

— Вот моё понимание говорит, что вы контролируете в лучшем случае половину всего информационного массива. Недостающую часть, в теории, следует брать у низовых исполнителей.

Седьков выдал это на одном дыхании и не задумываясь настолько естественно, что впечатлились абсолютно все.

Даже отец на мгновение оторвался от фотографии голой европейки.

— Кто учил теории? — Дальхис с интересом наклонила голову к плечу. — Я-то согласна, но ты... удивляешь.

— Математика, — равнодушно пожал плечами одноклассник. — Вы этого раздела всё равно не знаете. Извините.

* * *

— ... Как погибла моя мать? Что вы запланировали? Можно рапорта персонала получить независимо от ваших же собственных выводов?

Дихотомия, или не знаю как ещё это состояние назвать.

С одной стороны, бурной душевной тяги в адрес Натальи Седьковой лично у меня нет и не было: чужой человек, сам я её практически не знал. А эмоциональное наследство предшественника на мою психику не действует.

С другой стороны, резко нахлынула какая-то необъяснимая тоска: на ровном месте почувствовал себя маленьким, одиноким, беззащитным — а далее ещё целый пакет херни по списку. Бр-р-р, и откуда оно только взялось, я-то не тинейджер, несмотря на тело.

Пару минут поболтали на повышенных тонах. Специально в бутылку лезть не хотел, оно как-то само так получилось.

— А ты меняешься. — Миру, кажется, после объявления мне "приятной новости" собиралась долго меня успокаивать, причём тактильно тоже.

Поскольку я в истерике биться не стал, она после моего непроизвольного демарша дисциплинированно отошла на шаг назад и сейчас разглядывает меня, словно экспонат музея или выставки.