Апельсиновый вереск. По ту сторону Ареморики

“Понадобиться очень много пастилы”- подумала Этери Фэрнсби, поправляя сползающие на кончик носа затемненные очки-прямоугольники. Небрежно придерживая одной рукой руль автомобиля, она прижимала плечом смартфон к уху, откуда, периодически с помехами, доносился голос Лилит Фэрнсби. Заснеженные вечнозеленые деревья вдоль трассы, сливались в один размытый белоснежный пейзаж, а обильный снегопад засыпал лобовое стекло. Стеклоочиститель работал, но все равно не поспевал за жуткими погодными условиями. Окно автомобиля было немного опущено из-за чего в салоне пахло морозным декабрьским утром.

— Ты приедешь? — спросила Лилит на другом конце провода.

— Я постараюсь, мама.

Этери взяла бумажный стаканчик с изображением белой сеточки гирлянды и сделала глоток кофе. Разум начал проясняться, кофеин забурлил в жилах. Лилит настаивала на ее присутствии на семейном рождественском ужине. С индейкой, высокой елью и пудингом с изюмом. Этери не любила семейные праздники. Как правило, в особняк ее родителей, единственное здание в городке Хоу-Хэль имеющее более двух этажей, съезжалось огромное количество людей. И все они до единого смотрели на девушку с любопытством и осторожным подозрением. Мать запрещала ей на таких мероприятиях снимать очки, но Этери наслаждалась испуганными совершенно нормальными глазами родственников, а потому просто не могла себе позволить пропустить такое веселье.

Врачи назвали эту особенность врожденной патологией. Депигментация радужки в молодом возрасте. Этери перечитала множество медицинских книг, чтобы смело заявлять — ее всю жизнь окружают шарлатаны. Депигментация редко проявляется частично, да и отклонение от нормы никак не может объяснить почему Этери видит то, что другие люди не замечают.

Ей было восемь когда она впервые увидела черные широкие ленты плотно прилипшие к коже ее одноклассника. Они опутывали его с ног до головы, особенно сильно обвивая шею. Этери, как и положено порядочному ребенку, сообщила Нэлу Трэнсту о том, что ему стоит чаще пользоваться щеткой. Девочка решила что это грязь. Нэл назвал ее чокнутой. В школе ее побаивались, все же мутная радужка глаз не имеющая цвета и неестественно широкий зрачок отпугивали потенциальных друзей, а после этого случая, ее еще чаще стали обходить стороной.

Нэл умер через месяц. Утонул в реке. Причем воды Нарва не были глубоки, в них спокойно можно было зайти по пояс и почувствовать ногами дно. Местный дознаватель Уолтер решил, что Нэл поскользнулся на гладких булыжниках и неудачно упал в реку. Конечно, мистера и миссис Трэнст эта новость не порадовала.

Лилит, узнав о смерти мальчика, выразила соболезнования миссис Трэнст. Немного нервно и дергано, но выразила. Возможно дело в том, что ни одну фигуру так не окружало туманом неизвестности, как Лилит Фэрнсби.

Много лет назад, аквалангисты нашли Лилит на дне Туманного озера. Ее грудь тяжело вздымалась, когда она пыталась вдохнуть. Женщине помогли выбраться на берег, довезли до ближайшего города, расспросили. Вот только Лилит не смогла ничего рассказать. Она помнила лишь свое имя.

Простоватое платье и летние босоножки тоже не могли дать ответов на вопросы, в отличие от кольца на безымянном пальце и его отсутствующая фаланга. То колечко странным образом притягивало к себе взгляд. Камень чем-то отдаленно походил на изумруд с вкраплениями кварца. Ободок был вытесан из какого-то минерала неизвестной породы. Лилит никогда не снимала это кольцо.

Этери узнала эту историю не от матери, а из вырезок старых газет. Лилит отказывалась отвечать на ее вопросы, да и не знала, как объяснить дочери то, чего не понимала сама. Поэтому когда маленькая Этери рассказала Лилит о лентах и странной смерти Нэла, она выронила из рук маленькую фарфоровую чашечку. Та разбилась вдребезги, украшая паркет из ясеня некрасивым кофейным пятном.

— Не придумывай, — сказала она тогда, присаживаясь, чтобы собрать осколки.

— Но…

— Тебе показалось, — Лилит резко вскинула голову, окидывая дочь высокомерным взглядом. Взрослые часто так смотрят на детей. — Нэл просто неудачно упал в воду. А то что ты увидела, всего лишь тень.

Этери точно знала, что видела. Ленты передвигались по телу Нэла, выплясывая смертельный танец. После того случая девушка часто замечала их, но больше никому не рассказывала.

Автомобиль одиноко пересек границы города и вскоре мчался по свободной дороге в сторону магазинчика “Книжное сознание”. Невысокие домики теснили друг друга, намереваясь заползти на территорию не принадлежащую им, автомобиль миновал галантерейную лавку старушки Хопкинс, и несколько излюбленных Этери кафетериев. Наконец, затормозив около дома выстроенного из красного кирпича, Этери припарковалась и вышла из машины, забыв замотать шею шерстяным шарфом. Утренний снег приятно хрустел под ее ногами, а снежинки путались в темных волосах.