Апгрейд от Купидона

Но для этого надо было отстраниться от Сёмы, но сахар в крови приклеил меня к нему или его ко мне: мы смяли всю одежду, так и не сняв ее. Об этом мы не подумали. Сёма не подумал — значит, в какой-то момент у него со мной все же отключился мозг. Может, Сёма и чувствовал ко мне что-то большее: то, что липкой сладкой ватой укрывает инстинкт размножения. Такой ли он козел?

Я же не коза, чтобы влюбиться в козла! Просто обстоятельства оказались этажом выше, чем я, в пирамиде Семиных ценностей, и он не захотел выйти из зоны комфорта, даже не чувствуя к жене ничего — он надел кольцо и стягивание семейной жизни с опухшего пальца через боль пугало его. А, может, ребёнок у них получился случайно. Со мной Сема не забывал натягивать резинку на двадцать первый опухший палец. Но в первый раз между нами была только одна преграда, о которой я сообщила почти пропавшим голосом, когда рука с кольцом утонула во мне слишком глубоко.

Наши глаза встретились — будто действительно в первый раз, и их цвет не соответствовал официальной анкете — смешение страха, удивления, желания, наверное, тоже в какой-то момент даёт цвет перезаваренного чая, как смешения всех цветов радуги. Мы уже зашли слишком далеко в наших ласках, чтобы останавливаться — и все же я молчала так долго из-за боязни, что Семён передумает — пожалеет меня, заявив, что он неправильный выбор. Да, я была уже достаточно взрослой, чтобы понимать, что мне могут лгать про желание уйти из семьи просто для того, чтобы получить доступ к телу. Но я предоставляла тело бесплатно, без всяких кодов — на испытательный срок: нет так нет, но я верила, что будет «да», и Сёма в итоге выберет меня.

В своей непоколебимой уверенности я даже не наводила никаких справок об его жене, не ходила по ее друзьям, чтобы обойти закрытый профайл. Она меня не интересовала — я была слишком в себе уверена. Даже в тот момент, когда вытащила из сразу же похудевшей сумки полотенце.

Сёма неделю прибывал в состоянии полушока от сознания того, что оказался у меня первым. Однако в самом акте пауза была скорее технической — расстелить на чужой кровати полотенце — морально мы уже ко всему были готовы. Даже к доеданию торта, безе от которого Сема расставил по эрогенным зонам — сладости сваливались только с груди, но на грудь можно было перевернуть бокал с шампанским — тогда, смешавшись с любовным соком, оно перестало бы сводить зубы, которые сейчас мне приходилось разводить ему языком…

— Если бы не это дурацкое полотенце, никогда бы не поверил, что это у тебя в первый раз…

Да, теоретически я подготовилась хорошо, прокрутив в памяти все красивые фильмы о любви — я делала это не для него, а для себя. Мне хотелось, чтобы полотенце было единственным нашим смешным моментом. Ну, получился ещё один, когда я по-гимнастически ловко прижала ему пяткой заведённой за шею ноги мочку оттопыренного уха. Интересно, он вспоминал этот момент всякий раз, как видел перед глазами мою ногу? Поэтому и перехватывал ее у себя на плече, пока она ещё указывала в небо, а не поворот налево? Или для него моя нога служила неприятным напоминанием о супружеской неверности, о сладострастных походах налево?

— Аллё! — ответила я заспанным полуденным голосом, не в силах твёрдо произнести звук «о».

Я даже глаз не открыла, чтобы понять, кто звонит. Даже хорошо, если это соцопрос, я сумею потроллить или красиво послать, но это был…

— Я что, разбудил?

Да, окончательно. Я даже села и оторвала телефон от уха, чтобы проверить через зрение свой слух. Нет, он меня не подвёл.

— Ты чего звонишь?

— Чтобы выразить восхищение твоими снимками.

— Какими? — ничего не понимала я, а главное, не понимала, каким таким паршивым образом «Семен Семёныч» материализовался из моего бессонного кошмара в мир реальный…

Глава 24. “Беспринципная ответка”

— Теми, которые по сети ходят. Какими ж ещё…

Я замерла на одну секунду и на одной ноге — второй я безуспешно искала застрявший под кроватью тапок.

— Я ничего не постила…

Вот вообще ничего: вьетнамские фотки посылала в личных сообщениях только маме. Мне не хотелось делиться со знакомыми даже видеоблогом — все думала когда-нибудь потом, когда за него не будет стыдно. Уровень работ Руслана меня не особо устраивал: он предпочитал лайв-стриминг, чтобы не заморачиваться с редактурой и двигаться вперёд; считал, что каждый следующий выпуск само собой будет лучше, а улучшать уже отснятое можно до посинения, не получив в итоге никакого выхлопа.

— Ничего из нового.

Из старого тоже на моей страничке ничего не было: я не делала никаких репостов с официальной страницы нашей конторы.