Апгрейд от Купидона

— Нет: сиделку, подругу… Может, даже жену. Кто знает… — он облизал губы, совсем как брат, и я с трудом удержалась от желания в свой черед слизать стянувшую губы помаду. — Я покупаю ему второй шанс. Тот, который он не смог получить вовремя из-за одной моей маленькой дури… Я покупаю прощение… По дешевке… Всего за штуку в неделю… Но я и не хочу покупать индульгенцию подороже… Тогда бы это действительно было гадко. Я просто хочу, чтобы ты не боялась за свое будущее — оно будет достойным: с моим ли братом, без него… Ну, этот год — как учеба в Аспирантуре. Называй это так… Ты согласна?

— Нет, — отрезала я. — Я не заключаю с тобой никаких контрактов. Наши отношения с Крэгом тебя не касаются…

— Я успел…

Я обернулась: они вернулись одновременно — Крэг наступал официантке на пятки. Сел с соседнего края молча, смотрел вперед — мимо нас.

— Мы обсуждали финский язык. Как нас заставляли учить Калевалу. Ну помнишь же, помнишь?

Тони толкнул брата в плечо, но Крэг даже не улыбнулся.

— Я снял гостиницу на эту ночь, — сказал он, по-прежнему глядя перед собой, то есть мимо нас. — Я заберу ключи у соседа. Он все сделает. Даже лодку и удочки даст. Правда, я не сказал ему, что не умею рыбачить.

— Научишься, — Тони все еще пытался растормошить брата, дергая за плечо. — Ты быстро всему учишься. Не то что я…

Два одинаковых лица — борода не в счет — и такие разные головы.

В тарелках у нас оказалось одно и тоже: не уха, но все же лосось, картошка, чтобы Тони мог попытаться пошутить про одни и те же викингские корни у финнов и ирландцев и любовь к картошке, передающуюся через кровь. Картошка, увы, лечит лишь простую простуду, а я сейчас могу над ней хоть удышаться, а толку будет ноль! Только раскраснеюсь и все… Ну, может, еще чихну — на них на всех, всех Макдевиттов. Скорей бы уж!

И небеса меня услышали: после трапезы мы проводили Тони до секьюрити. По дороге он нес какую-то чушь, а Крэг продолжал смотреть в пол. Наверное, до самолета еще далеко, просто братья не хотят больше быть вместе.

— А сделать фотку для мамы? А то ведь не поверит, что мы встречались.

Крэг глядел на Тони исподлобья и чуть ли не через минуту пробурчал в ответ, что пойдет сбреет бородку для полноты картины. Я едва не выкрикнула — я с тобой! Нет, Крэг, кажется, в этот раз нарочно оставлял меня с Тони. Теперь старший из близнецов смотрел в пол, а потом — в телефон:

— Я послал тебе денег за весь первый месяц.

Я готова была дать ему затрещину — первую в своей жизни. И в его — наверное, а надо было вовремя сломать ему нос, чтобы можно было отыскать десять различий. Почему Крэг не прибил его в детстве?

— Делай, что хочешь. Считай это инвестицией… Во что-нибудь. Крэг ляпнул, что ты вела какой-то блог. Может, ты с ним что-то подобное замутишь? Смена активности ему полезна. И он актер… Но это так… — Тони по-прежнему не смотрел мне в глаза. Смотрел на самолеты. Чужие. — Если бы я знал, как помочь ему… Если ты вдруг догадаешься, как, дай знать — я оплачу все, что в моих силах. Для раскрутки или чего там другого…

— Думаешь, тысячи в неделю нам не хватит?

Он усмехнулся, и глаза его потеплели.

— Хочешь правду? Нет, не хватит. Так что не стесняйся. Я могу и не из своего кармана вас спонсировать, — потом тяжело вздохнул. — Не бросай его, пожалуйста. Его все бросили. Все мы… Ты какая-то особенная, раз он тебе открылся. Фея. Мы, ирландцы, верим в фей.

Я тяжело выдохнула:

— Тони, я не могу ничего обещать…

— И не надо, — перебил он. — Я не Господь Бог, чтобы давать мне клятвы.

Он смотрел через мое плечо слишком уж внимательно — и я оглянулась: ко мне шел тот Крэг, которого я знала: гладкий, блеклый, никакой… Но он шел с улыбкой и ко мне. Правда, потом пришлось встать к брату и поставить меня перед собой.

Можно ведь загадывать желание, если тебе повезло оказаться между двумя близнецами? Даже если нельзя, то пусть будет — пусть все у всех будет хорошо. Если мое желание сбудется, в нашем мире станет немного больше счастливых людей.

Прощание было теплее встречи — без рукопожатий, зато с объятиями. Скорыми, как и все изменения в моей жизни в последние часы, дни и месяцы. Нет, месяцы оставим в покое. Мой мир перевернулся за десять дней.

Я помахала рукой уходящему Тони и обернулась к Крэгу, который смотрел не в спину брата, а на меня. Прямо мне в лицо:

— Ну вот мы и встретились в аэропорту в третий раз, — произнес он.

А я вместо ответа бросилась его обнимать, но опоздала: он первым открыл мне объятия. Но я все же сумела просунуть руки ему за спину, чтобы заключить в свои собственные — еще более крепкие объятия. Удержат они этого мужчину или нет, зависит не только от меня, но и от него самого… От его желания остаться со мной.