Апгрейд

И вот этот день настал. Муж побыл ещё со мной в палате, а так как все выписки медицинских документов ещё не были готовы, пошёл на консультацию к моей лечащей докторше. Я же первым делом бросилась к зеркалу, висевшему при входе в палату. Нет, паники никакой не должно было быть. Я уже вернула себе вид здорового человека и не только… Как-то я давно себя критически не разглядывала. Критика была бы неуместна. Перед моим взором предстала просто красавица, в глазах которой отражалась вся глубина мира нашей вселенной. Именно такой я хотела, чтобы Он меня увидел. Сногсшибательная красавица улыбнулась мне в ответ на мою улыбку. В этот момент в дверь постучали, и красавица в Зазеркалье сказала «да», и рядом с ней я увидела мужчину в белом халате. Это был гость – незнакомец с моего дня рождения. Он был очень большой, вернее сказать, он был очень толстый, что его отражение поместилось в зеркале лишь наполовину.

– А ты стала очень красивой, кроме шуток, – выдавил он из себя. – Здоровье у тебя отменное. Так что будь здорова и дальше, – улыбнулся он, и я увидела знакомые искорки в уставших глазах. Сомнений не было – это был Он.

– Ну как ты поживаешь?

– Нормально. Вот потусовалась в больнице.

– Это временно. Вы с Алексом отличная пара. Кто бы мог подумать?

– Ну да.

– А чем занимаешься в свободное от семьи время.

– Пишу картины. Вот выставлялась недавно на вернисаже «Далёкие миры». Не был?

– Не был. О чём картины?

– О том, что мириады лет кружится наша земля в хороводе больших и малых планет, а проблемы на земле остаются земными.

– Так всё-таки ты налаживаешь мосты между Нами и Вселенной?

– Всё виртуально, в мечтах.

– Но ты же художник, а это романтично, как и астроном. Помнишь, ты хотела быть астрономом? Я это запомнил. Ну а романтика не материальна. Главное, что ты счастливая. У тебя есть мечта.

– А ты?

– Я? Вот ты пишешь картины, пытаешься донести суть своих желаний до Вселенной. А о чём я мечтаю? Все сводится лишь к тому, что я не знаю, чего я не хочу.

– В конце лета у меня ещё одна выставка открывается.

– Тоже романтичная?

– Ну да, «Свет далёкой звезды» называется. Придёшь?

– Спасибо. У нас как-то времени на это нет. Дачу строим да перестраиваем. Жена огородом увлеклась, а я в помощь. За границей бываете?

Он спросил это так безапелляционно, как будто посещение заграницы являлось для него мерилом высших жизненных достижений.

Я не стала уточнять про дом в Баден-Бадене, просто кивнула головой.

– А мы вот тоже много чего повидали. У нас так заведено – один год в отпуск за границу, нутам Турция или Египет, а другой год по России. Деньги есть.

Эта последняя фраза как-то покоробила меня. И при чём деньги. А, ну да, чтобы съездить в Турцию или Египет, да и Россию не забыть. И это всё, потому что не знает, что хочет. Когда он продолжил свой рассказ о себе, о своей многочисленной семье, о том, как они строят дом и как построили баньку, я ещё раз попыталась найти знакомые искорки в его глазах. Но его уставшие глаза уже совсем не светились после перечня забот и хлопот, которые он передо мной выложил. Потом он всё же оживился и вдруг почему-то рассказал про коллективную поездку по Золотому Кольцу, наверно, побравировать, как весело всё же он живёт. Не понимая, к чему это всё он, я молча слушала. Единственно только, когда он стал оживлённо рассказывать, как они любят в экскурсионном автобусе расслабиться – расстелить газетку на сиденье, «порезать селёдочку и сальце и всё это с лучком и чёрным хлебушком да под водочку», я как-то встряхнулась. Мой комментарий «что жизнь у него удалась» он воспринял дословно.

– Уж извини, что я так вот запросто тебе всё это семейное рассказываю. Как-никак, ты мне родня по детству, – он снял свою не совсем накрахмаленную белую шапочку, предоставив взору свою полысевшую общипанную головушку. Достал платок и вытер выступившие капельки пота с макушки. Такой не очень крахмальный бывший лебедь сидел передо мной в образе страдающего гуся.

– Но ты же светило? – подбодрила его я.

– Наверно. Здесь у меня крылья не подрезаны, – вздохнул он. – Ты очень красивая и молодая. Как это тебе удаётся? Наверно, стимул какой– то в жизни есть? – сказал он, собираясь уже уходить.

– Был, – ответила я растворившейся в дверном проёме моей мечте. И когда дверь за ним закрылась, в голове моей пронеслось «Кроме шуток». – «Я, не дыша тебя люблю. Вдохну, а выдохнуть не смею», – выдохнула я с сожалением. – Наверно, человек хороший, – уже трезво оценила я. И что я почувствовала, когда самая яркая звезда неба моей вселенной, свет которой освещал мне дорогу к совершенству себя, своей жизни и всего мира вокруг меня, сорвалась с небосклона и упала восвояси? Ничего не почувствовала. То есть я не почувствовала того, чего я ждала и боялась, – «а потом хоть потоп». Было какое-то смятение и, скорее всего, недоумение от нашей встречи. Осталось тепло, ведь мы, и правда, «родня по детству» и не более того.

В таком смятенном состоянии меня и застал Алекс.

– Ну что, заходил?

– Заходил.

– А что так грустно, вроде бы всё в порядке.