Апофеоз

Тут был отдельный, меня в своё время напрягший (потом-то понял, что реально нужно) момент. Все люки пустотного объекта, вообще все, и вообще любого (кроме Кистеня, да и то потом привели «в порядок») были снабжены автономной системой аварийного закрытия. Люки небольшие — магнитными замками, захлопывающими люк, ну а крупные — пиропатронами, «выстреливающими» дверью, как гильотиной.

И причина для чего — понятна, но напрягало, конечно. По сути, это возможность того, что любая дверь может раздавить в слизь, или располовинить (ну или нанести повреждения) Дос. Но оправданно: вакуум, пустотная безопасность и возможность спасти отсеки, которые можно спасти, лишившись спасению не поддающимся. Оправданно, в общем.

Так вот, вражины, захватив причальную палубу, естественно отключили управление шлюзами, турелями противо абордажной обороны — ну по сути физически перебили все провода и кабели, а что на радиоуправлении — сломали. Логично, от вражин другого ожидать, если они не лоботомированные аренные идиотики, не стоит.

Но пиропатроны в створках створ они не трогали, только отключили провода. И вот сейчас размазанный в металлическую кляксу донный точил клешни на подрыв пиропатронов, отрежущих палубу от пустоты.

— Пять сотен градусов, Краб! — озвучил рак, скидывая информацию на тактическую карту.

— Приготовится! — гаркнул я в боевой чат. — Действовать согласно боевым ролям! Удачи, Клешня! И… погнали. — уже спокойным голосом произнёс я.

В тот же момент рачьё напротив прорезаемой стены начали работать лазерами, держа наготове резаки, а шлюзы распахнулись.

И малые Досы Клешни на инерционных двигателях закружили хоровод вокруг тонкостенного металлического бункера. Я уже был на позиции и наслаждался реальной красотой этого «танца».

То есть, Досы рывком, практически незаметным глазу срывались от шлюза, занимая позиции в шахматном порядке, статично замирая. Не на полу, как понятно, а от десяти до тридцати метров, шахматной полусферой охватывая прилегающую к стене металлическую коробку.

Мыш, тем временем выжигал мозги, выдавая сидящим внутри «картинку» пустого отсека, в чём ему пусть и относительно тонкий, но всё же слой металла немало помогал.

Вражины же вне корабля наше копошение обнаружили, но пока тупили-тормозили. Точнее, несколько челноков раскочегарили двигатели, с целью приблизится, понять, чего это мы тут делаем, ну и помешать. Но поздно — счёт шёл на доли секунды, оскалился я, наводя резаки на свой «сектор обстрела» и ожидая команду от раков у переборки.

И дождался — ни слов, а отметки на тактической карте. И команда «погнали» пробежала по боевому чату.

В свежепробитую дырку ударило три не слишком мощных, но неприятных резака раков. Кроме того, они способствовали насыщению атмосферы в коробе перегретой атмосферой — не лишнее.

Створка внешнего люка с сотрясшим станцию (реально было видно сотрясение, хоть и не слышно в вакууме) ударом сомкнулась после выстрела пиропатрона.

А Кальмары-связисты дружно разрядили разгонники по ошивающимся в округе станции челнокам, разгоняясь для сближения.

Средние Досы «второй волны» набивались в шлюзы.

И происходило всё это в один и тот же момент, тогда как сфера из малых Досов одновременно врубила резаки, прожигая тонкий металл временного шлюза.

И первым, что стало ответом на наш залп — разлетающиеся в невесомости отстреленные реакторы и ложементы. Немалая часть вражеских Досов перегрелась и вышла из строя в первую же секунду боя.

Правда вторым ответом, неприятно оперативно, стали лазерные лучи и малокалиберные снаряды. И черепахи ставят щиты, краем глаза отмечая, что выбили мы шестьдесят пять Досов. Меньше, чем хотелось, больше, чем могло бы быть: пространство, защищённое тонким металлом огромное, а жарить даже ослабленным модифицированным резаком дольше полутора секунд нельзя.

— Врассыпную! — рявкнул я, мечась инерционником и изредка пыхая резаком. У нас начиналась неприятная часть операции: в пробитую дыру поступал воздух из станции, вдобавок системы аварийного охлаждения, как наших, так и вражин, парили как сволочи. Повышая теплопроводность и без того раскалённой атмосферы.

— Состояние пробоя?

— До устранения разгерметизации двадцать одна секунда, Краб!

И эту двадцать одну секунду нам предстояло фигурять, «отстреливаясь» редкими и короткими пыхами резаков. Если же вжарить — малые Досы перегреются в раскалённой атмосфере, дружно выплюнув ложементы под ноги охренивающих от такого подарочка вражинам.

Но появились первые потери — Весёлые Ребята на наше огорчение быстро пришли в себя, и, хотя и отстреливали реакторы и ложементы перегретых Досов, отстреливались от нас и оружием. А их реально дохера, так что показавшиеся в боевом чате потери — закономерны.

У меня промелькнула мысль, отдать приказ «врукопашную», но это тяжкое наследие крабства: в месте локализации вражин мы устроили натуральную инферну, приближаться к которой малым Досам натуральное самоубийство.