Апофеоз (СИ)

Граф тоже остановился, и наши взгляды встретились. В голубом омуте его красивых глаз я заметила тревогу и ужас, смешанный с разочарованием. Я сглотнула, стало как-то страшно стоять перед ним.

- Он был Демоном – холодным, бесчувственным и равнодушным. Но, граф, - в который раз обратилась я к Наруто, - я почувствовала необъяснимую тягу к нему. Я почувствовала, как сильно бьется моё сердце, и как беспомощна я была перед своими желаниями и чувствами, которые вдруг обострились, - я отвела глаза и продолжила путь, более не обращая внимания на графа и точно разговаривая сама с собою. – Я подошла к нему… и влюбилась. Я подошла! и одиночество, и вина, и вся та тревога, что не давали мне покоя, вдруг исчезли. А он подчинился мне, точно нашел во мне свой приют… И стало легче… граф.

- Сакура, милая, вы уверены, что это был сон? – со страхом в голосе прошептал он, вдруг взяв мою руку в свою.

По телу пробежал неприятный холодок. Я повела плечами, но не сомневалась, а лишь осуждала себя за то, что рассказала столь сокровенное моему милому графу.

- Да! – уверенно прошептала я, и голос мой не выдал ложь. - Что-то не так?

Наруто отпустил мою руку и тяжело вздохнул. Мне показалось это весьма странным, и я с нетерпением ожидала от него объяснений.

- Просто я за вас переживаю, - улыбка вновь появилась на его лице.

Голубые глаза вновь заблестели. Стало так спокойно вдруг. Мне показалось, что весь мир – это сплошная полоса радости и чистоты. Странно…

Я смутилась, а затем легких румянец появился на бледном лице.

- Отчего же вы беспокоитесь? – чуть тише спросила я.

- Я же сказал уже вам, миледи. Вы нравитесь мне, и меня тянет к вам…

Неужели это было признанием в любви? Голос графа не дрожал и, более того, был уверенным. Конечно, и раньше мне приходилось слышать подобное, но я никогда прежде так не волновалась. Сейчас же, рядом с Наруто всё было иначе. Появилось непреодолимое желание взять его за руку и сказать, что он мне тоже не безразличен.

Увы, я лишь смущенно кивнула. Мы заговорили об обыденных вещах. Мне нравилось общение с ним. Я понимала, что он самых чистых и благородных кровей, но что-то в груди щемило и не давало покоя.

Этот Демон из сна… Меня не покидало желание увидеть это отродье Ада, чей смутный образ поселился в моём сердце…

========== Глава 10. Братские узы. ==========

- Мой маленький, глупый братец, - несколько отстраненно и холодно произнёс Итачи, пронзая меня гневным взором. – Она смертная!…

Я уже несколько раз пожалел о нашей встрече с ним и о том, что поведал ему о своей слабости. О слабости, чьё имя вертелось на моём языке, а память о кратких мгновениях с её душой жгло мне сердце. Мне казалось, что я сойду с ума от тоски по ней, и что вовсе погибну, если еще раз не увижу её.

Итачи, узнав о девушке, пришёл в негодование, которое могло легко перерасти в гнев и злость. Пусть я сильнее его, но уважение и страх перед ним от этого не становится меньше. Лишь только он имеет надо мной всякую власть. Мне плевать на всех остальных, но ему я покорен, ибо только брату удалось разыскать ту, кто скрывается от глаз каждого, и, вымолив у неё прощение, спасти мою жалкую жизнь.

Он был единственным существом в этом мире, кто принимает меня таким, какой я есть, со всеми моими недостатками. Будь я Ангелом или Демоном – он пойдет за мною, куда угодно и защитит ото всех, будь то человек, или Её Величество Смерть. Воспитание, какому нас подвергли, стало основой наших взаимоотношений. Воспитатели, которые таскали нас в зубах, будто новорожденных щенят, стали составной нашей жизни. События, что произошли впоследствии стали толчком к зарождению нашего весьма странного мировоззрения. Всё, что не случалось, вносило свою лепту в образование наших братских уз. Однако такая почтительность к Итачи существовала всегда, появившись еще с самого моего сотворения. И лишь только одна единственная, но немаловажная страница в моей жизни и в наших с братом взаимоотношениях была испорчена моей гордыней и тщеславием…

Наши воспитатели учили нас уважать и любить друг друга, как будто мы с братом остались последними из рода своего. Его сила, способности и гениальность всегда вызывали во мне восторг и восхищение, и я делал неоднократные попытки добиться таких же высот, какие он так легко покорял.

Даже сейчас, будучи обладателем Вечной Силы Пророка, что осталась со мною только благодаря Итачи, я всё еще тянусь за ним и подражаю ему.

Итачи всегда предельно спокоен и рассудителен. Еще ни разу с его уст не слетело ни единого лишнего слова. Он не привык говорить больше, чем нужно. Прекрасный лжец и великолепный тактик, он никогда не понимал человеческих чувств. Ему не сложно сделать вид, будто он в гневе, и это всякий раз пугает меня… Однако иной раз он показывал другую сущность, которая, на моё величайшее удивление, любопытна, разговорчива, но всё же чертовски хитра. Скорее всего, это лишь уловка для тех, от кого он хочет получить какую-либо информацию. Безумно умный, он легко управляется со своей врожденной грацией, шармом и удивительным очарованием.