Апофеоз (СИ)

Ваал приподнял руки, демонстрируя мне свои ладони. Поначалу я заметила лишь только обгоревшую кожу, но затем смогла четко разглядеть по одному странному знаку на каждой его руке. Эти символы точно выжгли чем-то, что жгло сильнее, чем Адский огонь. Две странные закорючки были похожи на древние письмена мертвого языка. Я знала это точно, и, как бы это странно не звучало, смогла прочитать их. Однако вместо этого просто отвела глаза в сторону.

- Я читал о тебе, но никогда бы не подумал, что древний миф – это правда… Эти символы… Ты поставила их на мне, когда я коснулся твоих плеч еще на земле… Ты…

Я не услышала последнее, что сказал Ваал, ибо, что есть мочи, побежала от него прочь. Я только теряла драгоценное время, находясь рядом с этим спятившим Демоном. Итачи и Саске нужна моя помощь, и я не могла больше медлить!

Добежав до конца коридора, я повернула направо, как и говорил Ваал, а затем оцепенела в ужасе. Огромный трехглавый пес, размеров больше, чем моё поместье, восседал перед громадной дверью, ведущей в тронный зал. Согнувшись в три погибели, его выпирающий позвоночник упирался в свод высокого потолка. Причем это помещение было в разы больше, чем коридоры, по которым я путешествовала минутами ранее. Глаза были выколоты у трех голов сразу, причем не так давно, ибо по их мордам всё стекали струйки черной крови. Цербер скалился и глухо рычал, привязанный огромной цепью. Всё его тело было в гнойниках и порезах, шерсть свисала клочьями, и устрашающая адская гончая была больше похожа на облезлого несчастного пса, пусть и впечатлительных размеров.

Учуяв меня, псина напряглась и начала лаять, разбрызгивая своей ядовитой слюной, которая, попадая на стены и пол, шипела, точно кислота. Я задрожала всем телом. Ужас волнами накатывал на меня. В горле пересохло. Я забыла как дышать! Чувствовала только страх. Непреодолимый жуткий страх.

Цербер припал к земле и глухо зарычал. Я сжала кулаки так сильно, что костяшки побелели. Несмотря на дрожь по всему телу, от которой подгибались ноги, я уверенной поступью направилась вперед, чтобы заглянуть в глаза моему же страху. Цербер на миг затих и тихо заскулил, а затем вновь начал угрожающе лаять и рваться мне навстречу, громко звеня цепями.

Однако чем ближе я подходила, тем тише становился лай Цербера. Страх уходил, ведь бояться было нечего. Моя смерть всё равно неизбежна… Единственно, что у меня осталось – Мои Демоны, и если я не смогу их спасти, то я не прощу себя ни в Аду, ни в Раю. Если я не спасу их, то жизнь моя ничтожна, а это значит, что страшиться уже нечего.

Я приблизилась к нему вплотную, и он наклонил ко мне свои три головы, которые по очереди обнюхивали меня и жалостливо скулили. Мне показалось, что они ни то боялись меня, ни то чего-то ждали. Цербер предпочел оставить меня в покое, несмотря на то, что страх всё-таки ютился в моем сердце. Была ли причина странному поведению Адской Гончей? Ответа у меня, увы, не было…

Сама не знаю почему, но я протянула руку и осторожно погладила по носу одну из голов. Он был склизкий, мокрый, покрытый черной жижей, которая издали показалась мне кровью.

- Песик, дай-ка мне пройти, - тихо прошептала я, продолжая поглаживать Цербера по носу.

Тот заскулил, сделал шаг вправо и упал на камни, открывая мне путь. Грохот от падения был настолько сильным, что земля подо мной затряслась. Я пошатнулась и ахнула. Три головы дружно открыли пасть и быстро задышали, высунув языки, точно приходились обычными собаками. Я кивнула Церберу и сделала несколько быстрых уверенных шагов вперед, затаив дыхание. У самой двери я лишь немного помедлила, а затем с силой распахнула их…

========== Глава 23. Мой милый Дьявол. ==========

Он сидел на обрыве, свесив ноги. Непослушные волосы совершенно растрепались на ветру. Сейчас они были похожи на солому. Строгий, серьезный, похожий на живого солдатика, Хаширама всегда ругал его за неопрятный внешний вид. Однако сейчас Древнего Ангела не было рядом, и мальчишка, непослушный упрямый ребенок, даже не думал выглядеть лучше, чем есть сейчас. Распевая под нос мрачную песню собственного сочинения, он воображал себя героем, нашедшего край света. Размышляя о красоте и величии своего обожаемого мира и устремив пытливый взор куда-то вдаль, где лазурное небо заволокло свинцовыми тучами, замечтавшийся юнец совершенно не был похож на того, в кого превратился через несколько тысяч лет – в меня.

Сейчас мальчик был невинным мальцом, сраженный и подчиненный сложившимися законами мира. А задатки собственного мнения были лишь малым семенем, поселившимся в его голове совершенно необъяснимым образом.

Маленький воспитанник двух величайших Древних Ангелов, он являлся наипрекраснейшим творением – лучший из созданных игрушек Небес, наделенный и великим могуществом, и наисильнейшими эмоциями. В дальнейшем это сыграет немало важную роль, но а пока что малыш размышлял об утесе и терпеливо дождался своего брата и Хашираму.