Апофеоз убийцы

Маккарти злобно ощерился и двинулся к выходу, задев плечом ухмыляющегося Сливу.

Как только он оказался в машине, из кармана послышался звук сообщения, пришедшего на телефон, открыв которое детектив громко выкрикнул проклятие и прижался лбом к рулю.

Он пил, много, крепко, не как всегда, иначе, с ненавистью, с желанием умереть, утонуть в этой чёртовой огненной воде. Есть те, кто думают, что алкоголь может заглушить боль, но это не так! Они ошибаются, тешат себя надеждами забыться, хоть на какое-то время уйти от реальности, но это обман! Становится только хуже, и чем больше пьёшь, тем сильнее погружаешься в угрызения совести, тем больше уничтожаешь себя, и большая радость, если не закончишь в петле, небрежно накинутой на люстру.

Бар уже закрывался, когда детектив, еле волоча ноги с наполовину пустой бутылкой виски, вывалился наружу. Всё вокруг плыло и казалось таким чужим, словно мир грёз из какого-то неудачного фильма. Покидавшие заведения посетители постоянно косились на него, покачивая головами, словно болванчики, и отпуская пренебрежительные фразы. Даже кто-то особо сердобольный предложил проводить до дома, но, услышав короткое послание в свой адрес, просто махнул рукой.

Маккарти ненавидел себя за то, что совершил, это его вина и ничья больше. Упущение? Нет, желание нажиться, деньги! Эти его поганые сигары, которые не мог позволить ни один коп. Он вытащил их все, понюхал с идиотской улыбкой и, смяв так сильно, что табак просто посыпался из ладони, швырнул в сторону и, еле держась на ногах, зашагал куда-то, плевать куда.

Дуглас брёл по пустынной улице, время от времени отхлёбывая из бутылки и хватаясь за столбы и другие предметы, чтобы не свалиться.

«А что ж я так переживаю? А? Этот пацан мне не был уж и настолько близок. Я просто сам нарисовал себе эту мечту! Как сын? Что за бред. Таких сыновей в каждом квартале сотнями. Зачем убиваться? Их каждый день хоронят. Он же сам захотел вместо учебы пойти к своим дружкам», – мысленно вёл беседу сам с собой детектив. Внезапно Маккарти обратил внимание на бездомного, мирно сидящего на каком-то грязном матрасе и что-то жующего. Недолго думая, он подошёл поближе и мешком рухнул рядом. Хоть и с большим трудом, но получилось усадить своё пьяное огромное тело более-менее ровно. Бездомный же, в свою очередь, наблюдал за всем этим с открытым от удивления ртом.

– Нормально живёшь? – промямлил Дуглас.

– Не жалуюсь, – с опаской ответил нищий.

– А я дерьмово. Настолько, что спрыгнул бы с крыши, боюсь только, в таком состоянии не подняться так высоко, – кое-как выговорил детектив, отхлёбывая виски.

– Баба бросила?

– Да успокойся, какая уж там баба. Близкого потерял. По собственной вине, – ответил Маккарти, поднося бутылку ко рту, но, вдруг что-то вспомнив, посмотрел на бродягу и сунул ему. – Пей. Давай, за упокой души усопшего!

Бездомный взял виски и, сделав несколько глотков, сразу же вернул обратно.

– Будешь бургер? – предложил он, решив продемонстрировать вежливость.

– Чё? – Дуглас посмотрел на булку в грязных руках и скорчился. – Да ну его в задницу, я уже полон как уличный сортир.

– Совсем худо тебе, дружище, – с сочувствием сказал бродяга.

– А ты тут меня не жалей. Сочувс… совстсв… А, мать твою. Шёл бы ты со своим сочувств… – детектив пытался выговорить слово заплетающимся языком, но ничего не выходило, и он просто махнул рукой. – Вот ты знаешь, а я легавый! Поганый продажный коп! Я продался, понимаешь?

– Не боишься такое говорить кому попало? – с предостережением спросил бродяга.

– Не, отбоялся уже. Жизнь моя – сплошное дерьмо! А знаешь почему? – Дуглас рассмеялся во весь голос. – Потому что я сам дерьмо!

– Жёстко ты к себе.

– Да ну. А я вот брал взятки за торговлю стволами. Такими вот штучками, пиф-паф, и нет человека. И много брал. И так сыто жил. А теперь не хочу. Нет мне больше жизни, понимаешь! – заревел Маккарти, схватившись руками за голову.

– Так с деньгами оно всё лучше, чем без них. Я вот без денег живу на лужайке, где придётся, а ты ноешь, – с досадой покачал головой бездомный.

– Да. Ною. А у тебя есть семья?

– Была, две дочки, жена. Развелись, когда я к наркоте пристрастился, сбежала.

– Вот видишь, а у меня нет. Нет! И не будет. Моя семья в земле гниёт.

– Мне очень жаль, – вздохнул бродяга.

– А ты не жалей, хватит жалеть. У меня тут пацан жил, сосед. Хороший такой, я ему колледж оплатить хотел, в люди вывести, хоть как-то заменить отца, – завыл детектив.

– Тоже умер?

– Тоже! А знаешь, кто его убил? Я! – Выкрикнул Дуглас, ткнув себя в грудь пальцем.

Бездомный опешил после таких слов и с опаской отодвинулся, оглядываясь в поисках пути побега.

– Его убили из пистолета, которые я помогал продавать! Представляешь! Я толкнул убийце этого парнишки ствол, а с этих денег хотел оплатить ему учёбу. Во какая хрень собачья получается. – Маккарти придвинулся ближе к бездомному и уставился на него невидящим взглядом, продолжая бить себя пальцем в грудь. – А знаешь, кто убил мою семью? Тоже я! Это я не смог поймать того ублюдка, который их угробил! Понимаешь? Я не смог! Не смог!