Апофеоз войны

Довожу до Вашего сведения информацию, полученную в ходе мониторинга специалистами нашего Департамента, а также данные от стационарных и передвижных систем типа СПЛИТ-2 и ГАНК-4 окружающей среды за истекший первый декадный период этого года.

Превышений ПДК по загрязнению атмосферного воздуха за обозначенный период не выявлено. Наличие благоприятных погодных условий (ветер) обеспечивает рассеивание загрязняющих веществ от промышленных предприятий и передвижных источников в полном объеме. Фоновый уровень ЗВ в пределах нормы.

Стоить отметить следующие факты по смертности среди представителей фауны. Регистрируется массовая гибель птиц. В частности: домовых воробьев (passeridae). По городу не осталось практически ни одной особи. Также повсеместно специалистами Отдела мониторинга отмечаются факты гибели синиц (parus), голубей (сolumba), сорок (pica pica), галок (сoloeus monedula), грачей (сorvus frugilegus), частично – ворон (corvus corax).

Так же выявлены многочисленные факты болезни у животных городского зоопарка. Погибло порядка 90 % особей. У оставшихся в живых отмечаются признаки начинающейся неизвестной болезни, предположительно, легочной инфекции. Вследствие нехватки обслуживающего персонала и ветеринаров зоопарка (порядка 70 % находятся в больничном отпуске), отмечаются попытки оказания неквалифицированной помощи и нарушения правил захоронения зараженных тел умерших животных. Санитарно-эпидемиологической службой города по данному факту открыта внеплановая проверка.

– Это что? – спросил Большаков.

– Это мне начальник Департамента природных ресурсов и охраны окружающей среды Звинягин выслал, по старой дружбе. Посмотри, говорит, так, на всякий случай. Такую же депешу он отправил наверх.

– Куда наверх? – не понял профессор.

– Туда, – ответил шеф и многозначительно показал пальцем в потолок.

– Но я не эколог, – попытался возразить Большаков, уже сознавая, что это не поможет. – Я не специалист по воробьям.

– Ты мне комедию тут не валяй! – резко сменил тон главный. – Это все звенья одной цепи. Сегодня птицы, завтра – люди. Хотя какое завтра? Уже сегодня. Про птиц не скажу, а вот у макак и гориллы из зоопарка точно такие же симптомы болезни, что и у людей. Я сегодня с директором связывался, просил, чтобы тот в прессу никаких заявлений не делал.

– Владимир Филиппович, – произнес ошарашенный Большаков. – По этому моменту необходимо доложить, как вы выразились, наверх.

– Что докладывать? – насторожился шеф. – Что обезьяны у нас дохнут? Тут с людьми не знаем, как быть, а ты за приматов беспокоишься.

– Нужно вводить режим ЧС. Слишком большая опасность! И скорость течения…

– Уже ввели, – перебил профессора начальник. – Третий уровень.

– Недостаточно третьего уровня! У нас же не лес горит. У нас эпидемия смертельная гуляет по стране! Первый! Только первый! – пылко возразил Большаков и даже привстал. – Нужно перекрыть границы, чтобы не допустить распространение болезни за пределы…

– Да ты спятил?!

Владимир Филиппович понизил голос до зловещего шепота:

– Какие границы? Ты кто такой вообще, чтобы такие слова вслух произносить? Не тебе про границы думать! Безумец!

– Это я-то безумец?! – воскликнул Большаков, в упор глядя на шефа.

Они работали в этом институте с самого его открытия и за долгие годы службы стали закадычными друзьями, поэтому Семен Павлович позволял себе порой в такой резкой форме разговаривать со своим начальником.