Апофеоз войны

Профессор выглядел безучастным. Весь его вид говорил – он сильно устал и мечтает только лишь об одном: выпить чего покрепче и уснуть. Из ученого вышел бы отличный актер.

Глеб сделал шаг вперед, потом вернулся на место. Из дверей вышла Вика.

Вид у девушки был замученный, лицо – бледное, как у привидения, глаза красные. Вика посмотрела на Глеба и вновь повесила голову. Руки ее были скованы наручниками.

«Что это с ней? – с ужасом подумал парень, а потом быстро понял: – Большаков дал команду не выдавать эмоций».

И в самом деле, хоть вид у девушки и был печальный, глаза ее, едва завидев Глеба, загорелись. Узнала. Значит, все в порядке.

– Семен Павлович! – внезапно раздался голос из хриплого динамика.

Большаков вздрогнул, остановился.

– Да?

– Вы забыли уведомить дежурного о причинах вывода объекта из камеры.

– Антон, это ты? – спросил профессор. Голос его дрожал.

– Я, – ответил голос.

– Антош, я не забыл, передал. У них там только сейчас пересменок, меня попросили чуть попозже внести запись, чтобы им сейчас не заморачиваться. Хотят на новую смену оформление всех документов скинуть.

– Понял. Семен Павлович, тогда не забудьте, а то мне влетит.

– Не забуду, Антош. Не переживай.

Большаков нажал на «отбой» связи, незаметно кивнул, и беглецы пошли к дверям.

– План меняется, – шепнул Семен Павлович, когда они миновали небольшой участок.

– Почему? – спросил Глеб.

– В коридоре зафиксирована небольшая компрессия по показателям датчиков.

– Что это значит? – не понял парень.

– Что там сейчас собралось много народу. Это косвенный показатель, но обычно он не врет.

– Как же тогда быть? Нам нужно обязательно попасть в гаражные боксы.

– Пойдем через тепловой узел.

И вновь это ощущение – развитие событий показалось Глебу странным. Он не сомневался, что Большаков говорит ему правду и что в центральном коридоре сейчас и в самом деле столпилось много народу. Вопрос был в другом – почему они там столпились?

Ответа на этот вопрос не было, и парню ничего не оставалось, как согласиться.

– В тепловом узле не опасно? – шепотом спросил Глеб.

– Нет, только жарко.

– Потерпим, – подала голос Вика.

Глеб был рад ее услышать. Несмотря на болезненный тон, голос сестры звучал дерзко и смело. Девушка была готова на любые действия, только бы выбраться отсюда.

Беглецы подошли к небольшому закутку, свернули в щитовую. Там, между нескольких огромных стендов, уместился небольшой технический лаз – тепловой узел. Постоянно озираясь по сторонам, Большаков шепнул:

– Сначала ты, Глеб. Проход узкий, придется ползти на четвереньках. Там все время прямо, пока не упрешься в решетчатую дверь. Это и должны быть боксы гаражные.

– Хорошо, – кивнул парень и полез внутрь. Следующей пошла Вика. Замыкал процессию Большаков.

В тепловом узле и в самом деле было неимоверно жарко, вокруг постоянно что-то угрожающе шипело, ржавые трубы испускали пар. Пару раз пришлось даже остановиться, чтобы переждать, пока потоки горячего воздуха исчерпают себя.

Наконец Глеб уперся в заветную решетчатую дверь.

– Постой, – шепнул Семен Павлович, схватив парня за руку – Глеб планировал уже выбить последнюю преграду. – Посмотри, нет там никого?

Глеб глянул. В гараже никого видно не было. Зато было много машин. Все – черные «уазики», на которых их когда-то преследовали. От одного только их вида стало неприятно.

– Чисто, – шепнул парень.

Большаков кивнул – ломай.

Один удар – и решетка с грохотом отлетела в сторону.

Глеб вылез наружу. Приятная прохлада облизала лоб, забралась под одежду.

Парень помог спуститься Вике, Большакову. Потом, не имея уже сил терпеть, обнял сестру и расплакался.

– С тобой все в порядке? – спросил он, всхлипывая.

– Да, я в норме. Думала, больше никогда тебя не увижу.

– Нет, ты же меня знаешь. От меня не так просто избавиться!

Вика рассмеялась.

– Пошлите, – поторопил их Большаков. – Надо еще открыть машину и…

– Я ждал вас, – раздался за их спинами до боли знакомый голос, который каждый из беглецов мечтал никогда больше не услышать. – Ах, как же вы предсказуемы. Слишком предсказуемы. И поэтому мы все здесь. Вы, Семен Павлович, ты, Глеб, ты, Вика. Ну и, конечно же, я.

Беглецы обернулись. Перед ними стоял Тринадцатый. В руках у него был пистолет.

– Сделать это оказалось еще проще, чем я думал. Я вел вас как слепых котят. Неужели ни у кого даже подозрения не возникло, что все так идеально получается? Вы оказались настолько глупы.

Тринадцатый сделал шаг к стоящим. Одет он был в свой привычный черный защитный костюм, на лице – маска противогаза. И все те же горящие от звериной злобы глаза.

– Я знал, что все чем-то таким и закончится. Вы, Семен Павлович, слабый человек. Вы не смогли переступить через это гадкое чувство, которое зрело в вас, словно сорняк, – чувство жалости к этим двум подросткам. Вы предпочли поддаться этой слабости, вместо того чтобы спасти гораздо больше людей, более достойных, избранных, уважаемых.

– Эти люди не избранные! – возразил Большаков. – У них просто много денег, они всего лишь смогли оплатить возможность пребывания в ковчеге.