Апокалипсис

— Гриша… тут такое дело… пока тебя не было… эпидемию вроде бы брали под контроль. Потом появился омикрон штамм. Люди вроде от него даже легче болели, все расслабились, решили, что он вытеснит дельту… и тут — очередная мутация. Штамм пи. Смертность больше тридцати процентов…

Отец нервно вздохнул.

— Пока делали вакцину, ввели строжайшие меры по карантину, — продолжила мама, — а потом началась война…

— Поначалу-то чуть народный бунт не начался, после первых расстрелов на улице без суда и следствия за отсутствие кода, — отец вздохнул, — но после первых бомбёжек народ как-то собрался, что-ли… кстати, ПВО отлично сработало! Тогда массированный налёт захлебнулся. Но всё равно пара «томагавков» прорвались до расположений частей под Брянском…

У меня холодные мурашки бегали по всему телу. Но я упорно пытался заставить себя поверить, что всё поправимо. Надо только добраться до центров принятия решений.

Когда я вышел на крыльцо, я потрогал ближайшие кусты. Мысленно позвал: «Гайя? Ты здесь?» Но ответа не было. И это напугало меня, пожалуй, сильнее всего.

В развороченном бункере под кладбищем в столичном районе Орехово Кати, разумеется, не было. Как и штаба Братства, или чего-то в этом роде. Там была короткая записка, накарябанная каким-то острым предметом на кирпичной стене. Записка была на марсианском, поэтому едва ли её мог прочесть кто-то посторонний. Там было написано: «Знаю, ты вернёшься. Надеюсь, мы ещё будем живы. Постараемся протянуть как можно дольше. Лояльная часть Братства укрылась в известном тебе районе. Добирайся так же, как в первый раз — этот путь открыт. Остальные вынуждено заблокированы. Идти другим путём смертельно опасно. Ждём и надеемся. Арес с тобой!»

Почему-то только теперь я сообразил, что раньше никогда не видел почерк Кая. Да что там — настоящий рукописный марсианский шрифт я встречал только в той странной книге, которая помогла Гайе создать меня. Надо было, кстати, спросить про неё Эльми… впрочем, теперь это уже не имело никакого значения.

Я вышел из бункера. С тоской поглядел на могильные кресты, темнеющие под ущербным светом Луны. Однако небо над головой серебрилось тысячами звёзд; их вид почему-то вернул мне расположение духа. Как-то стыдно было предаваться унынию у них на виду.

Достав тюрвинг, я вошёл в режим и в несколько прыжков, немного поплутав по тёмным окрестностям, оказался на заднем дворе небольшой церквушки в одном из подмосковных сёл.

2

Битва за лунную базу продолжалась больше трёх часов. Раскол произошёл, как это часто бывает, неожиданно. Группа влияния внутри Братства договорилась с национальными правительствами некоторых влиятельных стран. Они снабдили мятежников необходимым оборудованием, произведенным по украденным технологиям на сторонних мощностях, которое, в теории, должно было помочь провести переворот быстро и бескровно. Но не получилось — из-за звериной интуиции Кая, который в последний момент почуял неладное и смог эвакуировать лояльную верхушку братства.

Основная борьба развернулась, конечно же, за обладание тюрвингами. И тут, увы, без потерь не обошлось.

— Дай догадаюсь, — сказал я, сидя на экстренном совете, который созвали по случаю моего возвращения, — среди пропавших точно был колокольчик?

— Почему ты так подумал? — удивилась Таис; Лев, конечно же, первым делом забрал её в бункер, едва оказавшись на Земле.

— Самое пакостное, что могло произойти, — ответил я, — к тому же, ядерная война до сих пор не началась. Значит, есть какой-то сдерживающий дополнительный фактор. А что может быть хуже ядерного оружия?

— Нет, Гриша, — Катя покачала головой, — колокольчик у нас. И, честно говоря, я считаю, что временной тюрвинг в нашей ситуации был бы более опасен.

— Ясно, — кивнул я, попробовав улыбнуться в ответ.

Вчера, когда я вышел из древнего поезда в тоннеле, наша встреча была довольно эмоциональной. Не обошлось без слёз. Даже мне было тяжело сдержаться: меня очень встревожило молчание Гайи — ни в Сочи, ни в Москве на связь выйти так и не удалось. Но всё объяснилось просто: её пытались заразить информационным вирусом во время мятежа, используя украденную мою биосигнатуру. После той попытки Гайя отключила возможность получения структурированной информации из внешнего мира, оставив только простейшие инстинкты и защищенную связь с Катей. Гайя была мощным союзником, и противник прилагал значительные усилия, чтобы её нейтрализовать. Мицелий был атакован ядами и обычными, биологическими вирусами сразу по всему миру. Гайе удалось устоять, перейдя в глухую оборону и почти лишившись возможности получать значимую информацию из критически важных точек вражеской инфраструктуры.

— Так то же пропало? — спросил я после небольшой паузы.

— Веер доверия, — ответил Кай, — и меч.

Я покачал головой.

— Ладно, — произнёс я, — могло быть значительно хуже. Удалось выяснить, где их держат? Было боевое применение?

— Веер появлялся на Западном фронте, — ответил Лев, — эпизодически. На критическом направлении, чтобы предотвратить прорыв. После этого целая бригада добровольно сдалась в плен…