Апокалипсис

Организация этой работы требовала предельной концентрации. Я несколько дней спал по четыре часа, пару раз даже терял сознание из-за режима — оценивал модели и маршруты экспедиций, обеспечивающие максимальное сохранение генофонда.

В конце концов, Таис просто заперла меня в зоне отдыха и запретила выходить минимум сутки. И никто на базе не посмел ослушаться ее и открыть мне доступ.

Зона отдыха примыкала к жилой зоне, в которой находилась школа и детский сад. Туда, в отличие от рабочих уровней, доступ для меня был открыт. И я решил навестить Колю и других детишек, которых мы вывезли на «Урале».

Время было обеденное, и я направился сразу в детскую столовую, чтобы подождать мальчишку там. Я встал в стороне, чтобы не привлекать внимания. Но это план не сработал: слишком уж я был приметным в этих стенах, где единственные взрослые днём — это учителя, которые, конечно же, знают друг друга в лицо.

— Здравствуйте, — ко мне подошла учительница; пожилая женщина с кудрявыми седыми волосами, с добрыми серыми глазами, — вы ведь Григорий, верно?

— Верно, — признался я, почему-то смутившись, и протянул руку.

— Марфа Ильинична, — представилась педагог, едва коснувшись моей ладони, — вот уж не думала, что когда-нибудь познакомлюсь лично. Очень приятно.

— Взаимно, Марфа Ильинична, — кивнул я.

— Мы хорошо знакомы с Таис. Она много о вас рассказывала. Вы тут, должно быть, из-за ребят, которых спасли в Башкирии, верно?

— Вы правы, — кивнул я, — как у них дела?

Марфа Ильинична грустно вздохнула.

— Как могут быть дела у детишек, которые… — она не закончила фразу; я заметил, как в уголках её глаз блеснули слёзы, — впрочем, они молодцы. Они вырастут. У них будут свои детишки. И это самое главное.

— Вы… очень мудрый человек, — заметил я.

— Спасибо, Григорий. Так вот, о детях. Они почти все держатся хорошо. Мы справляемся.

Про себя я сразу отметил это «почти». Мне оно категорически не понравилось.

— Но с Колей есть некоторые вопросы, которые мы пока не можем разрешить, — продолжала она, — он очень увлёкся какой-то игрой. Проводит с ней дни и ночи. Сильно отстаёт по успеваемости. Я не хочу на него давить — вы понимаете, возможно, это защитная реакция. Но… было бы хорошо это момент немного откорректировать. Понимаете? Он говорит, что эту игру подарили ему вы. И он считает её крайне важной.

— Конечно, — кивнул я, — я поговорю с ним.

— Поговорите, — кивнула учительница, — мальчику нужна помощь. И вряд ли он найдёт её внутри игры. Я понимаю ваши мотивы, но… всему своё время.

— Договорились, — согласился я, — спасибо, что рассказали.

— Вам спасибо, Григорий, — улыбнулась Марфа Ильинична, — и заходите почаще. Дети будут рады.

Когда Коля увидел меня, мне показалось что он меня испугался. Его глаза расширились и забегали, будто в поисках укрытия. Я улыбнулся, как можно шире. Мальчишка едва заметно улыбнулся в ответ.

— Привет! — сказал я, подсаживаясь за обеденный стол, — как вы тут? Где остальные?

Детишек в столовой почти не осталось — парочка младшеклассников доедала картофельное пюре у противоположной стены, да Коля, лениво ковырялся в тарелке вилкой.

— Привет, — ответил мальчишка, — ты слишком рано. Я не успел пока разгадать твою загадку. А остальные убежали в игровую — пока есть время до вечерних занятий.

— Ты с ними не пошёл?

— Не-е-е, — он замотал головой, — мне неинтересно. Я бы головоломку порешал, но мне запретили проводить с ней слишком много времени. Если бы не это — думаю, я бы уже нашёл решение.

— Правда? — я поднял бровь.

— Я чувствую, оно где-то рядом.

Я поджал губы, вспомнив своё обещание учительнице.

— Покажешь, что ты уже сделал? — спросил я.

Мальчишка снова посмотрел на меня испуганными глазами.

— Эй! Ну ты чего? — произнёс я мягким тоном. — Не хочешь не показывай. Мне просто любопытно было.

— Покажу, — сказал Коля, — если планшет разблокируешь.

Вместо ответа я кивнул. Мальчишка достал школьный планшет. Я сменил пользователя и ввёл свои данные, открывая доступ к внутреннему хранилищу компьютера.

— Вот, — мальчишка открыл какую-то программу для три-дэ моделирования, — что у меня получилось.

На экране элементы корабля были собраны в совершенно безумную конструкцию напоминающую скошенную спиральную башню. Рядом с ней в «пространстве» «плавали» оставшиеся элементы.

— Круто, — констатировал я, входя в режим, — слушай, думаю, я смогу договориться с учителями, чтобы… посмотри, а что, если вот здесь…

В режиме я все увидел по-другому. Спиральная башня перестала быть бессмысленной конструкцией. Напротив, я был близко к пониманию её настоящего предназначения. Но раньше, чем я сумел провести необходимые вычисления, из режима меня выбила тяжёлая рука, которая легла мне на плечо.

Я недоуменно обернулся. И встретился с ледяным взглядом Кая. С его чёрными глазами изобразить лёд было очень сложно — однако поди ж ты, он справился. Рядом с ним стояла Таис.

— Привет, — сказал я, — что случилось?

7