Апокалипсис

Над «Элеватором» нависла тень войны. Мне абсолютно не хотелось воевать, но судя по тому, кем был наш противник — война была неизбежна.

Начались пригороды Октябрьска. Вначале были дачи. Заброшенные и заросшие. За ними потянулись коттеджи. Краса и гордость их бывших хозяев. Место для засады было идеальное. Плотный кустарник обочин мог скрывать группу людей любой численности. Головной броневик докладывал, что никаких признаков засады нет. На перерез им несколько раз выбегали зомби, которые погибли при соударении о броню машины.

Октябрьск, судя по прошлым походам был наводнен зараженными. Каждая миссия заканчивалась некоторыми потерями от них. В этот раз была придумана крепкая сеть накрывающая место работы. Нам предстояло испробовать ее в деле.

Основной целью нашего похода был завод по изготовлению полипропиленовых труб. Терентий замыслил создать водопровод и оросительную систему, для полива культур за пределами забора. Нас интересовало оборудование и сырье.

Завод находился на окраине и нам не было необходимости заезжать в город, который мог стать серьезным испытанием даже для наших подготовленных машин. Мимо проносились артефакты светлого прошлого. Сердце немного сжало ностальгическими воспоминаниями по своему городу. Давно умерший светофор, автобусные остановки с одинаковыми названиями для всех городов, придорожные рекламные щиты. Какая от них теперь польза? Они выглядели как насмешка над прошлыми устремлениями людей, мечтающими о финансовой независимости. Какой это был миф. Сам термин звучал вполне пристойно, убеждая людей в том, что чем больше они будут зарабатывать, тем независимее будут от денег. На деле же понятие «финансовая независимость» означало финансовое рабство. Вот сейчас настоящая финансовая независимость. Денег нет в принципе.

Раньше я никогда не смотрел на придорожную рекламу, мне не было до нее дела. А теперь она приятно радовала мне глаз. Была какая-то иллюзия, что мы едет по городу из счастливого прошлого, в котором до сих пор дают кредиты, торгуют сантехникой и машинами.

На глаза попался красочный плакат в виде разлетающихся нот стилизованных под цветы. На плакате была надпись «Симфония звуков — продажа слуховых аппаратов, Пр. Гагарина 7». Меня как током дернуло. Я уперся носом в стекло чтобы убедиться в том, что я прочитал. Все верно: слуховые аппараты на Гагарина семь. Это же был шанс, которого упускать было нельзя. Я подбежал к кнопке вызова командира.

— Вадим! Скажи у нас есть кто-нибудь в колонне из Октябрьска?

— Ты чего такой шумный, есть и не один. Чего задумал?

— Я… мне… как тебе сказать, мне на Гагарина семь надо, за одной вещью.

— Остынь, Сергей. По карте маршрута мы не имеем права его менять без уважительных причин. А она как правило одна, угроза жизни.

— Вадим, не нужно всей колонне туда ехать, может на одном броневичке снастаться?

— Сергей, я не решаю эти вопросы. Это только командира колонны нужно спрашивать. Но его ответ я уже знаю. Хочешь — попытайся.

Вадим отключился. Я верил, что смогу уговорить командира отпустить меня. Главное иметь проводника из местных, чтобы на скорости проскочить по городу. Новая идея настолько сильно заняла мой ум, что я ни о чем другом не хотел думать. В голове постоянно возникал образ Камилы, которая обрадуется подарку. Для меня это было самой сильной мотивацией.

За окнами-бойницами потянулись бетонные заборы промышленной зоны Октябрьска. Время от времени из-за забора выскакивали высушенные подобия людей. Словно повинуясь самоубийственному инстинкту они кидались на железные корпуса машин, разбиваясь на части о заостренные металлические пластины. Видимо, кордицепс бессилен был понять человеческие механизмы. А может остаток человеческого сознания заставлял зомби кончать свои муки подобным образом. В любом случае, нам этого было не понять, и экспериментировать с грибами я пока не собирался.

Вот и завод. Машины стали полукольцом перед входом, образовав барьер. Большие ворота открылись и в них въехал автомобиль с аэрозольным генератором на борту. Его задачей было по-быстрому очистить помещение от зараженных и их спор. Загудел мощный мотор, наполняя ядовитым туманом помещения.

Я чувствовал себя, как вша на гребешке. Мысль о том, что я могу раздобыть слуховые аппараты для Камилы, не давала мне спокойно сидеть на месте. Пользуясь временным бездельем я разыскал одного из жителей Октябрьска. Им оказался мужчина пятидесяти лет. Хмурый и неразговорчивый. Я чувствовал, что у него с этим городом связаны не самые лучшие воспоминания. Но мне нужно было так сильно, что я не обращал на это никакого внимания.

— Скажите, а отсюда, до Проспекта Гагарина далеко? — Спросил я хмурого мужчину.

— Далеко, конечно, мы сейчас на отшибе. — Ответил он нехотя. — Что за дело тебе?

— Есть у меня личный интерес, мне до дома номер семь надо попасть, вот я хотел бы узнать у вас дорогу?

— Не дури, кто по городу сейчас катается?