Апокалипсис для избранных

— Агиль! — голос женщины оборвался хрипотой.

Доктор машинально сделал ещё несколько шагов и остановился. Все таки… это она…

И он не знал, что ему хочется больше: бежать к случайно встреченной, сломя голову, и обнять, гладить, радоваться встрече… или умчаться от неё без оглядки? Эта женщина всколыхнула прошлое, которое он уже давно зачеркнул, смирился. Да и дома семья: жена, двое детей.

— Агиль! — женщина вдруг закричала душераздирающим голосом, словно ей грозила смертельная опасность.

Доктор поймался и стоял, как вкопанный. Решения не было. Сознание отказывалось давать совет, а чувства замерли, как сосулька. Он отвернулся, и ждал, как люди безропотно ждут свою судьбу, не в силах что-то изменить.

А Свен на ходу все говорила и говорила. Лес затих, словно тоже прислушивался к страстной исповеди женщины. Маленький мальчик испуганно озирался по сторонам. Он ничего не понимал. Мама оторвала его от интересного разговора с учителем, как он называл индейца проводника Скользкую Тень, и поволокла быстро через заросли по едва заметной дорожке. Уже все тело искололи ветки и какая-то трава, похожая на крапиву.

Агиль! — голос был уже почти рядом с доктором. Он слышал каждое слово, но сил повернуться не было. Повернуться значило: перечеркнуть свою нынешнюю жизнь и начать всё сначала — а как же его семья? Нет! Ему нужно бороться.

Когда подбежала Свен, он уже знал из безумной скороговорки, как она страстно желала встречи все эти годы разлуки, как думала только о нём бессонными ночами. Как продолжает любить его и сейчас. Она, будучи женой Хьяльти, не раз порывалась поехать в Эквадор в надежде на встречу с ним, и даже наняла частного детектива, чтобы узнать адрес.

Наконец, Агиль не выдержал, повернулся и с каменным лицом закричал:

— Нет! Ты понимаешь, нет! Я ничего не слышал! И у меня семья! Как ты можешь… здесь… у тебя тоже семья! Подумай! — мужчина с ног до головы покрылся потом, но не от жары, к которой он привык, а от волнения. И доктор оттолкнул обезумевшую женщину и побежал так, словно за ним гнался ягуар или кайман. Ох, если бы он только знал! Ни за что не отправился в этот проклятый поход. Но ведь нужно было спасать людей… Мысли путались, а ноги сами уводили, как казалось, от смертельной опасности.

Агиль не хотел разрушать с таким трудом созданное спокойствие, интересную работу, преданную семью. Остановиться и дать себя догнать Свен, значило потерять все!

А женщина продолжала его преследовать. Ей уже ничего не оставалось. Она перед этим объяснилась с Хьяльти и мягкий мужчина отпустил её, как ему не было тяжело, а возможно, профессору было всё равно. Он горел лишь одной целью. И пока Свен бежала за возлюбленным, женщину её преследовала мысль: а может, он отпустил меня, поскольку никогда и не любил? Порой казалось, что Хьяльти одержим работой и желанием найти библиотеку атлантов, а все остальное для него химера, ничто.

Как только она объяснилась, Хьяльти и вправду углубился в карты, словно для него ничего не значило расставание с ней, а может он так переживал. Для Свен всё это было уже не важно. У неё была одна цель — догнать свою судьбу. Ничего, что он убегает от неё, это даже хорошо. Она его догонит изможденного, уставшего и легче будет завоевать. Она ни за что не отпустит свою судьбу! Ноги несли её вперед, словно были крыльями птицы.

И в конце концов Агиль не выдержал и остановился, а может в его остановили какие-то душевные тормоза. Судьба решила: хватит испытывать судьбу!

Его остановил окрик:

— Обернись, твой сын отстал, он сейчас плачет там, один, ему страшно, неужели ты так жесток!

— Мой сын? — Агиль остановился.

— Я отказалась делать аборт, помнишь, как ты меня уговаривал, — задыхаясь от долгой пробежки, говорила женщина, — неужели ты хочешь продолжить ту кошмарную операцию сейчас.

Хирург молча простоял около минуты…

— Ну что молчишь как чурбан? — всхлипнула Свен, — ты и вправду больше не желаешь меня?

Агиль, жалостливо взглянул на рыдающую и обнял.

— Пойдём, — сказал доктор и за руку повёл женщину обратно, — это мой сын?

— Да…

Агиль продолжал бороться с собой, он демонстративно холодно посмотрел на ребёнка и произнёс:

— Я очень скучал дружище.

— А я тебя не знаю дяденька! — ответил мальчик, — мой друг Скользкая Тень.

Агиль сдался.

— Теперь, и я буду твоим другом — сказал доктор, думая о том, как мальчик примет известие, что он, а не Хьяльти его кровный отец.

Потом они втроем с ничего не понимающим мальчиком, держась за руки, бросились бежать обратно. И им казалось, что нет счастливей людей на свете. Вот так оно приходит счастье, внезапно, как молния настигает человека. И главное не умереть от этого потрясения, выстоять, а там уже будь что будет! А Йодис не мог понять, почему мама бежит как лань.

2

Хьяльти трясло в лихорадке. Неужели он все-таки заболел малярией и теперь бредит. Только что его доктор вернул к жизни от какой-то странной сонной болезни.

После кошмарного признания жены и разрыва с ней побежал к реке, а там искусали комары. Как же он так мог?!