Апокалипсис для избранных

День свадьбы, который начался с грустного признания Хоито о том, как погиб Эйрик, выдался дождливым. На признание парня наложилось последующее появление Гомса, посланника Вселенского Разума, который объяснил то, что не удалось узнать из рассказа Хоито и письма погибшего программиста. Многое прояснилось, но не все. Да, пыль которую так боялись, оказывается и в самом деле оказалась опасной. Но она метила не всех людей и не ко всем приходили индейцы, чтобы уничтожить помеченных. Только те, кто был отмечен в категорию изгоев, должны быть уничтожены. Как-то на сердце у многих полегчало. А когда узнали, что исполнителей приговора уже не осталось, даже потенциальные изгои Даджара и Джек Самурай успокоились. Их нервная реакция на слова Гомса всеми была воспринята, как результата общего напряжения. Никто даже на йоту не мог себе представить, что товарищи по несчастью, с которыми съели как говорится «пуд соли», способны на преступления. Да, все знали: Джек Самурай был наемником. Но это же в прошлом. Теперь к нему уже давно привыкли, как к кормильцу, который исправно приносил с охоты и рыбалки пропитание для экспедиции. Все жаждали скорее дотронуться до золотых книг в буквально и переносном смысле слова. Но вначале нужно было отбыть время на свадьбе. Поскольку после трагической ситуации с Эйриком Вагни решил заменить жениха, то все готовились к поединку Вагни, Ни-Зги, решившему ему помочь, и двумя лучшими воинами малаката. Поэтому свадьба вместо экзотического препровождения превратилась в испытание нервов. Все участники экспедиции, за исключением Ни-Зги, отправились в деревню малаката, чтобы присутствовать сначала на поединке, а потом и на свадьбе Уты с победителем поединка.

Угнетенное состояние было у всех именно в связи с исчезновением Ни-Зги. «На рассвете клялся, что не оставит Вагни в беде, а через три часа струсил, — думал удрученный всем происходящим Хьяльти». И у всех в голове вертелся тот же вопрос? Почему сбежал такой хваленный и загадочный человек, как их Ни-Зги?

Один только Скользкая Тень знал правду. Никуда Ни-Зги не сбежал, а просто решил посетить раньше намеченного срока женщину мотылька и своего маленького сына атланта. Он должен был сообщить Юпитеру, что она может его сегодня потерять. Как-никак два лучших воина малаката вызвались участвовать в поединке. Смерть витала где-то рядом. Воины обещали преподнести вождю скальпы своих соперников. А это означало если и не смерть, то наверняка боль, страдания и позор.

Ни-Зги шел по смертельной тропе сегодня в полный рост, даже не касаясь для страховки стен. Или виной тому была хорошая видимость — первый раз он шел ведь ночью, — или возросшая уверенность в своих силах. Человек же теперь мог, если сорвется, спокойно спланировать на землю, за спиной в маленьких бугорках прятались хитиновые крылья бабочки.

— А почему бы мне не сократить путь? — подумал человек, дорожка змеилась круто вниз под сильным углом, но множественные петли увеличивали расстояние минимум в пять раз. Ни-Зги сделал неловкое движение плечами (еще не привык) раскрылись перепончатые крылья и человек смело шагнул в пропасть.

— Как приятно летать, — с восторгом подумал человек, когда перед ним раскрылся прекрасный пейзаж.

Вокруг, куда ни глянь, толпились горы, как караван верблюдов, остановившийся передохнуть на несколько часов. Но эти часы обернулись вечностью. Покрытые то густой растительностью, порой непроходимой сельвы, а то и пролысинами скал или цветущих лугов горы-исполины с удивлением смотрели в это таинственный мир, а мир с восторгом внимал своим созданиям.

Даже если это создал не Бог, а кто-то другой, этот создатель славно потрудился, расписывая всеми возможными и невозможными красками все вокруг. А из-под вершин, самых высоких и старых, покрытых, как старики сединой, снежными шапками, струились вниз маленькие ручейки, чтобы соединившись, образовать шумные потоки. И вся эта водная камарилья с веселым азартом срывались с уступов и падала вниз вереницей водопадов, закипающих при падении радостными брызгами и клубящимся водяным паром.

Человек-птица настолько увлекся полетом, что даже пролетел вход в пещеру, где его так ждали. Чинкасара оказалась далеко наверху.

***

Как я мог так погрязнуть в отвлеченных мыслях? Нельзя отдаваться настолько чувствам, даже если они столь прекрасны, как те, что только что испытал, — с упреком сказал себе человек. Ему ничего не оставалось, как отправиться вверх по трудной тропе. Крылья хороши были для планирования, но наверх человека не несли. Подъем к чинкасаре занял еще час. Наконец, вот она, пещера, в которой по преданиям живут люди-змеи.

Какие к черту змеи, когда там находятся его жена атлантка Юпитер с маленьким сыном.

Ни-Зги смело шагнул в маленькое овальное отверстие и зашагал по коридору. Мрак постепенно сгущался. Внезапно раздалось шипение и что-то, оплело его ногу.