Апокалипсис для избранных

Толпа уже была в предместьях столицы. Но тут пришла на помощь природа.

Со стороны потухшего вулкана-шеститысячника Чимборасо, самой высокой точки Эквадора, донёсся страшный шум. Одно мгновение, и толпа затаилась в ожидании. Что это? Неужели проснулся титан, спавший сотни лет? Лишь слышался шум, но пока ничего не видно. А вот и причина оглушающего рокота. Вдали, прямо на солдат, на толпу, на Мартина начала двигаться стена. Она возвышалась до самого неба, и словно цунами плыла по воздуху. Нет, это не была грозовая туча. Черное, как гангрена, облако, закрыв солнце, сопровождаемое внизу множественными серыми точками вихрей, надвигалась со скоростью курьерского поезда. Паника нарастала, схватила людей в охапку, направив в одну сторону, и вот уже все бежали от стены, от страшной неизвестности подальше. Мартин тоже побежал, но тут перед глазами появился сын, словно видение, звал его…

Командир напрягся желанием — и вот он уже в школе. А буря, словно читая мысли, меняет произвольно траекторию, она движется за каждым и в то же время за всеми одновременно, хаос поглотил собой все вокруг. Мартин не был исключением, словно прочитав мысли командира отряда, ураган устремился за ним в погоню. Огромная стена подобная цунами сносила всё на своём пути и уже приближалась к школе, где учился Томас.

Мартин без раздумий со всей силы дернул дверь учебного заведения, выдрав её с петлями. Мужчина вбежал прямо в класс к Томасу, все дети лежали на полу и учитель вместе с ними и молились о спасении.

«Чего вы ждёте?! — кричит Мартин на учительницу. — Эвакуируйте детей и сами бегите отсюда!»

Не дожидавшись пока педагог начнёт действовать, он поднимает детей по одному, и просит учителя прийти в себя и помочь спасти школьников. Вот уже все были готовы к бегству, Мартин хватает Томаса, и ученики дружно покидают обреченную школу.

Через некоторое время, они с ужасом наблюдали, как буря смела школу с «лица земли» и продолжила наступление. Злые жадные языки торнадо словно пехотинцы урагана стали пылесосить город.

Человек в такой ситуации становится слугой паники, выполняя все ее прихоти. Командиру хотелось обратиться к этому хаосу, словно живому, а вдруг поймет, не тронет его!

Мартин выкрикнул, обернувшись: " Ах ты паника, как дикий зверь, рыщешь по пространству, совращая умы людей, но я бегу от тебя, я умная жертва. Поэтому найду спокойствие, хотя бы его уголок«.

Вот и спасение, безлюдный переулок, спокойствие берёт вверх над паникой и вот ты уже в состоянии открыть свой рот и хоть что-то сказать.

***

— Томас, ты в порядке? — Мартин испытующе смотрит сыну в глаза.

— Да, папа, в порядке, только страшно, — отвечает мальчик дрожащим голосом.

— Ничего сына, всё хорошо, это вполне нормально, видишь, я тоже немного боюсь.

Мартин явно пытался успокоить сына. А сам то он спокоен? Совсем неуверен.

— Папа, что там произошло? Что стало с людьми? — спрашивал Томас, он тоже напуган, и явно сильнее, чем его отец, он понимает что-то явно случилось.

Мартин старается объяснить причину твердым голосом, чтобы у мальчика прошел испуг:

— Там буря песчаная или что-то вроде того, какая-то странная, даже не песок в ней, а скребущая пыль, да, какая-то странная пыль.

Томас испытующе посмотрел на отца, словно умоляя продолжить. Главное сейчас не молчать. Этот ужасный вой, сопровождающий бурю просто сводит с ума. Приходится кричать друг другу в ухо.

— А люди, люди как мы с тобой, просто боятся, только и всего, страх общий, как говориться. Это нормально. Давай мы просто здесь подождём, тут безопасно, а после я отведу тебя домой, хорошо? Мама наверное волнуется.

Внезапно лицо Томаса заинтересовано напряглось. Мартину показалось, что сын смотрит на кого-то рядом. Но ничего кроме стены, которая их спасала от настигшей пылевой бури, не было. Все же Томас явно с интересом кого-то разглядывал и, казалось, даже слушал.

— Иди ко мне, Томас, я расскажу тебе кое-что, — говорила пылинка.

Мальчик этого не ожидал, пылинка манила его светом. И он шёл за ней. Он ещё не понимает, что должно что-то произойти. Он медленно ступал за пылинкой, шаг за шагом всё ближе, и вдруг всё замерло.

— Томас что с тобой?! Томас, нет! Очнись Томас! Очнись! Томас! Нет! — Мартин обеспокоенно смотрел на застывшее неподвижной маской лицо сына, который, казалось, хотел что-то сказать, но не успел, а лишь с силой зажмурил глаза. Кто же ему помешал? Чувствовалось, что под закрытыми веками с невероятной скоростью вращались зрачки, готовые выйти за пределы глазного яблока.

— Сынок, ну открой глаза! Не пугай меня Томас! Открой глаза! Томас очнись! Ну, пожалуйста, очнись! Открой глаза Томас! Открой глаза! — тщетно. Все равно что он обращался к стене.

Внезапно сын чихнул и из носа вылетела яркая фосфоресцирующая пылинка, которая сопроводила свой полет фразой, произнесенной на родном языке Мартина:

— Скоро ты поймёшь. Скоро всё поймёшь.

Пылинка улетела.

Командир вскакивает в холодном поту, ему страшно. Этот сон, ужасный кошмар.

— Бедный Томас, мой бедный мальчик, — лишь слышится во тьме.

Так сон это или явь?