Апокалипсис для избранных

— Я не сомневался, что ты где-то рядом, — профессор посмотрел с вопросом в глаза участнику экспедиции.

— Да, вы правы, когда группа попала в плен, я выскользнул, почувствовав опасность намного раньше. Вы знаете, что я могу становиться невидимым на несколько секунд. Всё время крутился вокруг хижины, где вас держали взаперти, но не знал, как помочь. Ведь нужно было вывести и вас, и лошадей с вещами экспедиции. Останься мы без снаряжения, как тогда покорять вертикальные шахты входов в пещеры? И я рад, что обстоятельства сложились так удачно. Тороплюсь сообщить радостную весть. Шуара и малаката заключили перемирие. Трубка мира уже выкурена вождями Мудрым Скорпионом и Непобедимым Воином. Да, и свадьба не за горами.

— Чья свадьба?

— Профессор, ползая по штольням, вы даже ни обратили внимание на отношения в группе. Я наблюдал, как каждую ночь Эйрик куда-то исчезает. Поздравляю профессор, скоро будем гулять на индейской свадьбе.

— Кто молодожёны? — спросил археолог.

— Какой же вы невнимательный: Наш Эйрик женится на Уте. Представляю, как он будет великолепен в индейском свадебном костюме. Думаю и вам понравится. Если так дело пойдет и дальше, то скоро у нас в группе не останется холостяков и незамужних! Да и я грешен. Кроме сокровищ инопланетян и библиотеке среди вас живые люди.

— Кто? — Хьяльти приковал вопросом Ни-Зги.

— Со временем узнаете, — ответил он.

— Ладно, не до тебя сейчас. Но новости приятные. Значит, можно сказать Скользкой Тени, что мы выходим наружу.

— Не торопитесь профессор. Скользкая Тень опять уведёт вас в сторону. Он, я чувствую, выполняет какую-то задачу. Но у меня предчувствие, что приведёт нас в конце концов к входу в настоящую библиотеку в этом лабиринте. Но, что-то его тормозит. Знать бы что? К сожалению я ещё не научился читать чужие мысли.

— Спасибо друг, — профессор расчувствовался и обнял Ни-Зги.

— Ну что вы! Я человек откровенный. Рассказал, что знаю и чувствую. Вы можете на меня полагаться, как на себя.

— Я знаю, дружище — по щеке Хьяльти заскользила слеза счастья — значит опять можно на свободу. Пусть поиски продолжаются, есть свет в конце туннеля.

2

Свен, несмотря на духоту, никак не могла согреться. Она укуталась пледом из шерсти ламы. Но и довольно теплый воздух, исходящий от костра не спасал, как раньше. Вся их группа была добровольными затворниками. Ведь каким-то чудом удалось удрать из индейского плена. Женщина тихо позвала мужа, но профессор был занят беседой с одним из членов экспедиции. Холод от дурных мыслей и неуловимых предчувствий пронизывал тело настолько, что женщина испытывала просто судороги. Красивые платиновые кудри разметались в разные стороны, словно у ведьмы перед принятием дьявольского решения, то ли причина таилась в реакции на последние испытания, то ли ещё в чем-то другом. Свен окунулась в воспоминания. Да, её мальчик любимый сын, Йодис. Он ведь мог и не появиться на свет, не прояви она тогда волю в последний момент. Когда над ней склонился доктор со щипцами, ей показалось, что это сам дьявол. Неужели из неё вырвут не только зародившуюся жизнь, но и душу, которую не хотела отдавать никак. Пусть и её душа была загажена так, как только может позволить человек…

Свен вспомнила, несмотря на трагические обстоятельства. Доктор, который склонился над ней с хирургическими инструментами ведь хочет лишить её будущего ребенка. И ему не жалко? Это ведь и его ребёнок. Они вместе постарались. Разве спрашивал её Агиль о чем-то, когда некоторое время назад склонился так же над ней, то тогда не с хирургическими ножницами, а в любовном порыве, сделав то, что потом захочет у нее отнять. Но так устроены люди: сначала они совершают поступки, за которые потом расплачиваются, пытаясь, замести следы.

«Доктор, милый доктор, сейчас ты станешь палачом! Нет! Я не позволю тебе им стать. Я сохраню то, что подарила нам ночь любви. Ведь тогда твои руки, которые сейчас твердо держат скальпель, метались по моему телу. Они словно испуганные птицы пытались понять тот восторг, ту бурю чувств, которую испытывало твоё тело и душа. Хотя зачем я расписываюсь за тебя? Вполне возможно, что ты, использовал меня, как сосуд для наслаждения, отбросил в сторону, когда утолил свою жажду. Ты даже не хотел слушать, как тот сосуд разбился на тысячи осколков. Ты не захотел оставить в реальности ни один из них. Тебе нужно было очистить свою совесть. Но разве скальпель и хирургические ножницы лучший способ, чтобы вычеркнуть из себя навсегда прекрасные воспоминания и их последствия. О чем это я? Разве можно сравнить любимого сыночка с последствиями? О чем это я? Совсем сошла с ума», — воспоминания изнутри раздирали душу женщины.