Апокалипсис для шутников

Делегаты Третьего съезда РКСМ (Российского коммунистического союза молодежи) Женя Афанасьев (по мандату – боец Второй Конной Григорий Кожухов) и Колян Ковалев (согласно документам – матрос Балтфлота Федор Курочкин) шли по улице Малая Дмитровка, направляясь к зданию бывшего Купеческого клуба, величественному особняку с высокими окнами, полуколоннами и двумя стеклянными подъездами. Еще недавно здесь проводил досуг цвет московского купеческого цеха, сейчас же постановлением Совнаркома приляпали трескучую вывеску «КОММУНИСТИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ Я.М.СВЕРДЛОВА». По поводу того, чему могли научить в университете имени страшного уголовного преступника, не так давно благополучно отправившегося на тот свет, лично Афанасьев никаких иллюзий не питал. Однако же именно в этом здании должен был выступить человек, в руках которого находился один из Ключей Разрушения и Зла – Владимир Ильич Ульянов-Ленин. Характерным отличием Жени Афанасьева от прочих делегатов стало то, что в его кармане лежал самый что ни на есть настоящий сотовый телефон со встроенной фотокамерой, с помощью которого он хотел сфотографировать живого Ленина. Телефон чуть не был раздавлен в описанной выше потасовке, однако чудом уцелел, и Женя сознательно шел на авантюру с фотографированием, хотя Колян Ковалев именовал это не иначе как «поиском приключений на задницу». Да и на прочие органы – тоже, и, как говорится, в полном объеме.

Накануне они с относительным комфортом разместились на постой в Третьем Доме советов (бывшей духовной семинарии), отведенном для размещения понаехавших в Москву делегатов. Собственно, никаких усилий для того не потребовалось: Женя Афанасьев и Колян просто подали свои грозные документы, после чего им выписали мандаты делегатов съезда с правом совещательного голоса. Оставалось только радоваться тому, что в то время к удостоверениям личности не прилагалось фото. Не дошла еще техника.

Им не только удалось разместиться самим: Колян умудрился найти какой-то флигель в двух кварталах от Третьего Дома Советов для друзей-дионов, Галлены и Альдаира. Ведь тем требовался отдых. Он поступил просто: ворвался к хозяину флигеля, напуганному обывателю с потной лысиной и маленькими поросячьими глазками, и, размахивая мандатом и ссылаясь на все мыслимые пролетарские инстанции, потребовал разместить во флигеле двух борцов за дело всех угнетенных, «пострадавших от происков недобитой буржуазии». Обыватель еще корчился в муках (отказать боязно, а размещать – кто знает, не будет ли хуже?), когда вмешался Афанасьев и произнес негромко, глядя обывателю прямо в глаза:

– Вы, господинчик, типичный мелкобуржуазный элемент. Да он, – Женя кивнул на Коляна, – таких живоглотов в море топил знаешь сколько? Смотри, и до тебя дело дойдет.

– Тут нет моря, – простонал тот, глядя на каменные скулы Коляна, ленты его бескозырки и огромные раструбы флотских штанов.

Афанасьев сказал:

– Тогда мы пожалуемся замкомпоморде.

Тут хозяина скрутило, и он безгласно отвел флигель под нужды пролетарских масс.

– Как у них всё просто, – сказал Колян пятью минутами позже, – влетаешь, качаешь права как можно более нагло и, главное, вставляешь все эти словечки: «живоглот», «буржуй», «сатрап».

– Так законы-то они уничтожили, а своих еще не придумали. Самосуд полный. Проще говоря – беспредел.

– А каким это ты его замком по морде обещал?.. – поинтересовался Колян.

Афанасьев остановился и, уперев руки в бока, произнес:

– Несознательный ты тип, товарищ матрос. ЗАМКОМПОМОРДЕ – это ЗАМеститель КОМандира ПО МОРским ДЕлам. Тебе ли не знать, балтиец-краснофлотец? Тут вообще весело с аббревиатурами!

– Тут и без аббревиатур весело, – проворчал Колян, – а самое веселое, боюсь, может начаться завтра.

– Ты имеешь в виду открытие съезда и выступление на нем Ленина? Так это хорошо, если завтра он появится. А вдруг у него внеочередное заседание Совнаркома? А вдруг у него очередная оптовая партия ходоков нарисовалась, и он с ними любезничает, чайком на липовом меду потчует? А ведь ты помнишь, что мы можем быть в этом времени и месте только двое суток, а то и поменьше – потом просто выкинет в исходную точку?

– Не нас – ИХ выкинет, – промолвил Колян мрачно, имя в виду, конечно же, несостоявшихся кандидатов в боги, – а мы тут останемся, если вовремя не подсуетимся. Я уже в свое время жил в Золотой орде три года. Так вот, скажу тебе, Женек: здесь мне нравится еще меньше!

– Мне тоже, – сказал Афанасьев.

…К Коммунистическому университету имени замечательного товарища Свердлова оба шли изрядно невыспавшиеся. В комнате, где они расположились, даже подремать толком не удалось, и вот по каким причинам.