Апокалипсис для шутников

– Да очень простую песню из вашего революционного репертуара!.. – прохрипел я. – «Никто не даст нам избавленья, ни бог, ни царь и не герой, добьемся мы освобожденья свое-е-ею собственной руко-о-о-ой!..» – отчаянно фальшивя, пропел я, и в этот момент Айрис двинулся прямо на Колумба. Тот взмахнул кортиком, бунтовщик пронырнул под рукой главы экспедиции и бросился на меня, сверкая ножом. Мне еле-еле удалось отпрыгнуть в сторону, и нож этого урода пропорол парус. Я последовал примеру штурмана де ла Росы, который затесался в толпу матросов и вовсю орудовал кофель-нагелем, раздавая сочные удары. Я вырвал штырь, крепящий одну из снастей бегучего такелажа, и уже наготове ожидал Айриса. К нему присоединился кто-то из матросов, и они втроем ринулись на меня и товарища Ульянова-Ленина. Айрис, Гомес и еще какой-то мерзкий тип, похожий на очеловечившегося муравьеда. И несдобровать бы нам, если бы сбоку не вынырнул верный Джованни Джоппа и со всего размаху не врезал Гомесу по башке, а Айриса оттолкнул ногой так, что тот упал, запутавшись в талях. «Муравьед» попытался пырнуть меня ножом, выпавшим из руки Айриса, но я был начеку и выбил нож, а матрос получил такой удар кофель-нагелем, что покатился по палубе, отчаянно воя.

Тем временем Колумбу, де ла Росе, боцману Аранде и нескольким офицерам, кажется, удалось навести порядок. При этом серьезно пострадали несколько матросов и – фрей Хуан, которому засадили клинок прямо в бок. Его новое белое одеяние, которое он не снимал с момента отплытия (и не терявшее своей белизны, хотя в те времена ни о каком «Тайде», разумеется, не слыхивали), – окрасилось кровью.

К нему приставили лекаря, он в тяжелом состоянии. Жаль. Несмотря на его принадлежность к инквизиции и превышающую все меры допустимого занудность, он – далеко не самый худший представитель рода человеческого на этой каравелле. Которую несет на запад, вот уж воистину – черт знает куда!.. Америка, Америка! Да есть ли она, эта Америка? Начинаю сомневаться во всём.

Ночью у Владимира Ильича снова удушливый бред: «Американские империалисты не посмеют!.. Ступить на берег! Товарищ Колумб, вам прямо и направо, спросить Рокфеллера!.. Звериный оскал…», и так далее, и тому подобное.

4 октября. Неисповедимы пути твои, Господи!

Да!!!

Чем дольше живу, чем больше убеждаюсь, что я ничего не понимаю в этом мире – ни-че-го! Как?.. Как такое могло случиться? Стечение обстоятельств? Наваждение? И надо же – ведь это были его ПОСЛЕДНИЕ слова!

Но обо всем по порядку.

Сегодня днем умер фрей Хуан. Печально. По-моему, прослезился даже несгибаемый наш Владимир свет Ильич, хотя и оплакивал он отнюдь не пролетария и не слугу трудового народа, а представителя религиозного культа, к тому же входящего в злобную и коварную инквизицию, ах!.. Но не это главное. Фрей Хуан пришел в себя только перед самой кончиной от вопля боцмана Аранды, руководившего сменой парусов: «Пора заканчивать, нерадивые свиньи!» Фрей Хуан сказал:

– Да, правда. Пора заканчивать со всем этим. Жалко. А ведь я хотел установить крест Господень на вновь открытых землях.

Конечно, я мог сказать ему, что и без него найдется немало желающих установить крест, а потом не без помощи этого креста выкачивать золото из населения Америки. Конечно, не стал. И тут он сказал… Сначала я не поверил собственным ушам:

– Жаль, жаль, что даже фрей Торквемада не сумел уберечь… уберечь. Ведь он не такой уж и изувер, каким его изображают. Он по-своему справедливый человек, человек большого чутья, но ослепленный… ослепленный чувством своего сурового долга. Да, он – человек долга. И он… Чтобы уберечь меня в этом опасном странствии, он подарил мне свой крест и свою… свою сутану, облачение, в котором я должен был крестить тех, кто в новых землях пожелает склониться под сень Христовой благодати…

И вот тут меня как током дернуло. «Подарил мне крест и СВОЮ СУТАНУ». Облачение! То самое облачение, в котором был фрей Хуан, когда его ранили! Облачение, принадлежащее самому Торквемаде! КЛЮЧ!!!

Быть может, еще не всё потеряно?..

8 октября. Насколько я помню, ровно через четыре дня Колумб должен открыть Америку. Официальная дата ее открытия – вроде как 12 октября 1492 года. А на корабле между тем тихая паника. Даже штурман де ла Роса не смотрит на Колумба, и в глазах его недоверие. Владимир Ильич пытался организовать что-то вроде разъяснительного мероприятия, дескать, не волнуйтесь, товарищи!.. Но его не стал слушать даже Джованни Джоппа, цвет лица которого всё ближе к цвету его несчастной говорящей жабы. А вчера я слышал, как штурман Висенте Пинсон и Колумб говорили в каюте о том, что координаты кораблей – на сто лиг западнее предполагаемого Сипанго. Так они называют Японию. Карта у них, конечно, подгуляла, но у меня был соблазн войти в каюту и сказать, что через четыре дня мы наткнемся на первый остров Карибского архипелага. Удержался. Сегодня я – рулевой. Целая ночь для размышлений. Пишу прямо на румпеле при свете кормового фонаря.