Апокалипсис доктора Дионова

— А «Скалинскую» тем более не дадут — дадут лет десять лагерей. Напишут, что вы завербованы вражеской разведкой, белогвардейским подпольем, и вам поручено уничтожить тело Венина. Так что вас скорее всего расстреляют и на могиле ничего не напишут…

— Так что вы предлагаете?

— Мы с вами поработаем пока без огласки.

— Но я же…

— Бросьте вы свои амбиции. Никакой карьеры у вас здесь не будет. Забудьте про Венина. Ваш труд будет оценен гораздо более могущественными силами. Мы с вами вышли на уровень, где государственные границы не имеют значения, где не имеет значения ни социализм, ни капитализм. Вы стоите на пороге вечности. Но вечности не для кучки политиканов и интриганов, а для себя, и для избранных.

— А товарищ Скалин?

— Да, он потенциальный игрок в этом деле. Но есть и другие.

— Вы все-таки шпион да? Британский?

— Уважаемый, я итак слишком много карт вам раскрыл. Хотите, ждите праведного социалистического суда, а именно решения расстрельной тройки. Никто о вас плакать не станет.

— Похоже, у меня нет выбора?

— Выбор есть всегда. Вы идете за мной или погибнете. Но памятника за ваше геройство вам не поставят, и вообще никто ничего не узнает. А я вам предлагаю прекрасную должность руководителя проекта «Вечная жизнь». Мы будем с вами жить в теплой далекой стране подальше от всех этих идиотов.

— Уж не в Рио-де-Жанеро? В белых штанах? Хрустальная мечта детства великого комбинатора?

Никровляев ухмыльнулся.

— Значит, читали уже. Ильф и Петров знали кое-что об Америке. Но им и здесь неплохо. А нам с вами… Ну вы почти угадали… В Уругвай. Вы же владеете испанским? Мечтали да? О дальних странствиях…

— Может, лучше выбрать страну поближе? Болгарию или Грецию?

— Скажу по секрету, Европа не лучшее место — грядет большая война и надо держаться от этого подальше. Я уже все продумал, но нам нужен стартовый капитал. У вас есть фамильные бриллианты?

— Откуда! — ответил Кознаков, — Я приехал в Москву из деревни.

— Эх, ладно! Материальное обеспечение нашего акционерного тайного общества беру пока на себя!

Никровляев кивнул официанту, тот подобострастно согнулся и выслушал новый заказ.

— Принеси еще бутыль шампанского и Нинель с подругой.

Две ухоженные аппетитные дамочки в облегающих платьях с глубоким декольте, скинув меховые накидки, очутились в объятьях Никровляева.

— Девочки, познакомьтесь с великим ученым. Это товарищ Кознаков, он знает секреты вечной молодости, так что рекомендую с ним дружить. Сэкономите на креме и пудре.

— Ему самому не мешало бы припудрить нос и замазать морщины, — презрительно скривила ротик танцовщица Нинель.

А вот её подруга явно заинтересовалась и села поближе к Кознакову.

— Я Анжела, а вас как зовут?

— Миколай Игнатьевич, профессор. А вы чем занимаетесь? Работаете, учитесь?

— Она гетера, которая учится на гейшу, — ответил за Анжелу Никровляев.

— Правда? Вы оказываете интимные услуги за деньги?

— Я же не такая дура, чтобы бесплатно.

— Это ведь негигиенично. Вы думаете, я буду платить за приобретение бактерий Neisseria gonorrhea, спирохеты, Chlamydia trachomatis, Haemophilus ducreyi, гепатит, герпес, Trichomonas…

— Тебе платить не надо, — перебил Никровляев бесконечное перечисление всяких зараз, — я за неё заплачу.

— А, ну это другое дело, — успокоился Кознаков, — тогда я возьму анализы…

— Что? — возмутилась блондинка, — Вы меня оскорбляете! Сам сдавай свои анализы!

Анжела вскочила, но тут Никровляев стукнул по столу.

— Сидеть! Я сказал! Хватит мне тут про вирусы папилломы и трихономы! Будем праздновать! Как говорил поэт: Ты в анализы не ссы — налегай на ананасы!

Нинель решила поддержать шутку.

— Лучше сказать: Налегай на ананасы — улучшай анализы!

— Да-да. Вместо лысины — усы, кушай ананасы!

Дамы засмеялись. Хлопнула пробка шампанского.

— Итак, в этот новогодний вечер я хочу, чтобы каждый из вас чистосердечно признался в своих мечтах. Никаких секретов! Не бойтесь, я сегодня сентиментален и готов первым сбросить свои карты. Моя мечта — это Буэнос-Айрес, с вашими гениальными идеями и моими организаторскими способностями мы захватим Америку. Будем жить как миллионеры и кушать ананасы на пляже Монтевидео. Я буду министром, а вы профессор откроете клинику для больных головой диктаторов и капиталистов. Как тебе такой план Нинель?

— Я не знаю.

— Мудрый ответ, — похвалил Кознаков, — почти как у Сократа, который лучше всех знал, что ничего не знает.

— Она хитрюга, — сказал Никровляев, — Бабы умнее мужиков, потому что дуры.

— Они не умнее, а мудрее — это разные вещи.

— Ладно, Нинель, скажи, о чем мечтаешь?

— Мечтаю стать актрисой кино.

— А вот это глупо, — сказал Никровляев, — Если бы ты сказала, что мечтаешь выйти замуж и родить детей такому замечательному человеку, как я. Я бы может, купил бы тебе свадебное платье. Но теперь вижу, что ты не только дура, но и плохая актриса.

— Ты ничего не понял! Женщина может говорить все что угодно, но всегда мечтает о любви! А ты…

Нинель театрально оттолкнула Никровляева и заплакала.

— Ты никогда меня не любил!

Она встала, выпила бокал шампанского, напоследок закусила канапе с икрой.

— Прощай, любимый!