Апокалипсис: катастрофы прошлого, сценарии будущего

На развалинах домов надписи битым кирпичом, на разных языках: «Проверено. Живых нет». Ниже название спасательного отряда или страны. «Наши сегодня достали еще двоих: мужчину и женщину. Буквально за 15 минут до того, как начал работать бульдозер. А после живых бы там уже точно не осталось», – рассказывает один из руководителей российской группы спасателей. «Хотя там было написано, что этот дом уже проверяли американцы. Но это так, информация для служебного пользования», – добавляет офицер МЧС, понизив голос.

Наши не критикуют действия своих иностранных коллег, не хвастаются. Но между строк читается некоторое превосходство: только «Центроспас» выезжает в неблагополучные кварталы, работает дотемна (остальные не рискуют), часто обходится без полицейских групп сопровождения. При этом российский сектор в международном лагере спасателей не самый внушительный на вид: два надувных модуля-палатки (в каждом примерно по 20 человек), полевая кухня, навес, дающий тень, умывальник и флаг. На фоне комфорта, например, американских или канадских баз российский участок напоминает летний лагерь для подростков. «По оснащенности мы, конечно, превосходим большинство наших коллег. Они направили сюда только легкие отряды. Могут найти человека, отогнуть какую-то арматуру, разобрать небольшие завалы. Но если нужно долбить стены, резать бетон или поднимать плиты, такая техника с собой есть только у нас», – говорит старший оперативной группы МЧС России на Гаити Салават Мингалеев.

На счету российских спасателей 9 спасенных жизней, две из которых детские. Больше для них работы не было: после катастрофы прошло 10 дней, 40-градусная жара, повторные землетрясения. Но в столице Республики Гаити остались врачи МЧС и Центра медицины катастроф «Защита».

Город

Через неделю после землетрясения тела погибших во время катастрофы горожан начали засыпать хлоркой. Они лежат на улицах, зачастую ничем не прикрытые. Рядом играют дети, женщины готовят пищу. Руины практически каждого дома источают едкий запах. Такое впечатление, что город пропитался им насквозь. Местные жители, миротворцы, многочисленные репортеры стараются не снимать медицинские маски. Но в них трудно дышать – слишком жарко. Гаитяне чаще используют зубную пасту вместо маски: пара капель на коже под носом отбивает посторонние запахи. Правда, ненадолго.

Гаитяне прекрасно распознают журналистов. Жестикулируют, тянут за руки. На невероятной смеси английского, французского и креольского объясняют, что могут показать место, где погибли десятки людей. Жалуются, что за телами никто не приезжает, правительство бездействует, нет пищи и, главное, воды. Было жутко наблюдать, как останки собирают по всему городу ковшами тракторов. Вывозят в грузовиках на окраины в гигантские братские могилы.

Тысячи людей, чьи дома земля стряхнула с себя, осели в палаточных лагерях на всех свободных площадях города. Самое большое скопление беженцев перед президентским дворцом. Его разрушенные башни как наглядная иллюстрация: власть в руинах. 17 января при разборе завалов на месте штаб-квартиры ООН в столице Гаити Порт-о-Пренсе были найдены тела главы миссии Хеди Аннаби, его заместителя и других их коллег.

Прибывают новые подразделения миротворцев ООН, чтобы удержать ситуацию под контролем. Первыми высадились американцы, на третий день после землетрясения. Они держат под контролем аэропорт. Периметр охраняют морские пехотинцы, по территории снуют армейские бронетранспортеры. Военные диспетчеры управляют воздушным движением: дают разрешения на взлет и посадку самолетам с гуманитарной помощью. Организация работы поражает четкостью и слаженностью. Но дальше в город американцы продвигаться пока не спешат.

Каждый день у ворот аэропорта Порт-о-Пренса собираются сотни местных жителей. Это практически единственное место в городе, где можно получить работу. Как белое пятно в разноцветной толпе – робкий мужчина в светлой рубашке и старомодном галстуке. Его зовут Марсель, ему 56. Заглядывая в глаза, он просит нанять его в качестве переводчика или гида. С ним охотно фотографируются иностранцы. «Smile! Улыбнись пошире!» Золотые зубы покрыты буквами и рисунками, очень экзотично. Те, у кого есть машина, зазывают репортеров. Цена за экскурсию по разрушенному городу доходит до 600 долларов. По местным меркам, это фантастически выгодный бизнес. Максимум, на что могут рассчитывать остальные, – это должности разнорабочих на разгрузке самолетов с гуманитарной помощью. Ради этого люди выстаивают часами. Они знают: там, на территории аэропорта, есть вода и продукты.

18 января миротворцам ООН пришлось применить силу. Толпа местных жителей попыталась прорваться сквозь оцепление. Попытку «трудоустроиться с боем» подавили резиновыми дубинками. По ночам вокруг аэропорта иногда слышны выстрелы.

Мародеры