Апокалипсис: катастрофы прошлого, сценарии будущего

Дальнейшее развитие кризиса в России хорошо известно. Поздняя осень и зима 2008–2009 годов надолго останутся в памяти участников фондового рынка. Но для анализа итогов первого года работы президента Медведева важнее отметить, что, пожалуй, впервые президент России сумел признать ошибки своей экономической политики. Причем сделал это не через несколько лет, а по горячим следам.

5 мая 2009 года на встрече с активом партии «Справедливая Россия» президент Дмитрий Медведев заявил: «Надо признаться откровенно, прямая государственная поддержка фондового рынка ни к чему не привела. Это закономерности, которые на самом деле имеют мировой характер. И к сожалению, даже достаточно крупные вливания в фондовый рынок тех или иных стран ничего не изменили – и у нас в том числе. Фондовый рынок развивается по собственным закономерностям».

Отрадно, что президент России нашел в себе мужество признать ошибку. В отсутствие других внятных экономических итогов годового президентства Дмитрия Медведева и это неплохо. Конечно, новому президенту не повезло с кризисом. Осталось понять, повезло ли нам с президентом.

Квартирный вопрос // Ипотечные кризисы

Существует мнение, что инвестиции в недвижимость – это лучший способ вложить деньги. Но заработать деньги на недвижимости так же легко, как и потерять их. Для этого только нужно, чтобы цены достигли критически высокой отметки, после которой они неизбежно пойдут вниз. Подавляющее большинство тех, кому пришлось пережить ипотечный кризис 1819 года в США, не сумели предугадать этот момент. Впрочем, спустя сто лет американцы допустили те же ошибки, когда кризис рынка недвижимости во Флориде подтолкнул страну и весь мир к Великой депрессии. А в 2007 году события вновь стали развиваться по отработанному сценарию: рынок ипотечного кредитования в США обрушился, и в истории мировой финансовой системы началась черная полоса.

Инвестиции в хлопок

Накануне первого ипотечного кризиса в своей истории Соединенные Штаты развивались невероятно высокими темпами. В то время как в Европе шли наполеоновские войны, США были главной нейтральной страной-экспортером. Они одновременно торговали с противоборствующими Францией и Великобританией, что позволило им накопить достаточно капитала для превращения из аграрной страны в промышленную. Война между США и Великобританией 1812–1814 годов, которая свела экспорт к минимуму, позволила Соединенным Штатам совершить настоящую индустриальную революцию из-за того, что крупным торговцам оставалось вкладывать деньги только в промышленное производство. Каждый год войны в восточных штатах Нью-Джерси, Массачусетс и Нью-Йорк появлялось по 65 фабрик – против восьми в довоенное время.

Растущей текстильной промышленности требовался хлопок, и спрос на него возрастал, а вместе с ним росли и цены. За время войны они увеличились в два раза, а после нее, когда торговые связи с Европой восстановились, хлопок, будучи основным экспортным товаром, подорожал еще в полтора раза.

Разумеется, многие американцы задумались о том, чтобы создать собственные хлопковые плантации, и правительство пятого президента США Джеймса Монро их в этом поддержало. Чтобы помочь белым поселенцам быстро занять те земли, которые американское правительство отняло у индейцев или выкупило у Франции, власти США проводили спешную продажу участков через аукционы. Один из фермеров из штата Северная Каролина, Джеймс Грэм, с грустью описывал переселение жителей своего штата в черноземные края на Западе.

«Алабамская лихорадка бушует здесь с такой силой, что она смыла огромное число наших граждан, – писал Грэм в письме другу. – Как только кто-то из моих соседей навещает вернувшихся из Алабамы людей, у него появляются такие же симптомы, как у любого, кто видел этот манящий штат».

Аукционы проводились для того, чтобы заставлять людей скупать земли дороже, чем изначальные $2 за акр. Самыми активными на аукционах были перекупщики, которые, пользуясь инсайдерской информацией, полученной от агентов, приобретали лучшие земельные участки и продавали их затем с неплохой наценкой. Государственные отделения, торгующие недвижимостью, открывались повсюду, и в 1818 году правительство передало в частные руки более 2,5 млн акров земли на $13,6 млн (для сравнения: до войны в год удавалось продать примерно 350 тыс. акров). Президент Монро, желавший воспользоваться таким резким скачком, попытался провести через конгресс законопроект о повышении тарифов на землю, но ему это не удалось. Конгрессмены предпочли приумножать государственные доходы за счет увеличения продаж, а не цен. Чтобы придать дополнительный стимул спросу, условия предоставления ипотечных кредитов были упрощены до предела. От покупателей требовалось внести только 25 % суммы в первые 40 дней после заключения сделки, и даже если за пять лет долг не удавалось погасить полностью, землю не конфисковали благодаря отсрочкам, которые предоставлял конгресс.