Апокалипсис наоборот (СИ)

Что-то сегодня я постоянно в центре внимания. По поводу и без. Нет, я не жалуюсь, есть в таких ситуациях что-то приятное и даже манящее. Почесать свое эго бывает весьма приятно, знаете ли. Только вот эти ситуации в последнее время все чаще ставят меня в тупик своей неожиданностью или общей абсурдностью.

— Судари и судари, — начал я, разворачиваясь спиной к стене, — Ну что ж вы так нескромно выставляете напоказ собственную интеллектуальную неполноценность? Я же достаточно громко удивился, чтобы это слышали все. Не специально, честно, — виновато улыбнулся я.

— Ну так, это, подробности расскажи! — голос Егора был щедро сдобрен капелькой детской обиды. Очень щедро, даже щечки надул.

Где-то совсем рядом громыхнул взрыв. Нас щедро осыпало лимонным крошевом выбитой с потолка штукатурки. Мангал и Ржавый, стоявшие в этот момент в середине комнаты, дружно рухнули на пол. Разумеется, матерились. Разумеется, очень тихо. Эта встряска очень быстро напомнила всем собравшимся, где они находятся. Отделавшийся легким испугом Кэп моментально взял ситуацию под контроль и жестами приказал Танкисту занять позицию в коридоре.

— Эх… — покряхтел я, отряхиваясь от штукатурки, — Короче, подробностей особо и не будет. Диплом видите?

Я указал рукой на желтоватую стену. Точнее, на выбившуюся из общей картины грамоту, что не принадлежала к изначальной композиции. Чужеродную бумажку мои товарищи заметили не сразу, но все же заметили. Дождавшись необходимой реакции, я продолжил.

— Аня, сестренка моя драгоценная, эти чертовы бумажки с собой постоянно таскает, — взгляд скользнул по стене, и на моем лице появилась легкая улыбка, — На любой работе в кабинет вешает. Даже в отпуск брала! Впрочем, странности — это у нас семейное. Тяжело девушкам в науке, постоянно приходится доказывать окружающим свою компетентность.

Вдох. Выдох.

Болтовня отвлекает, расслабляет и дает время подумать. Подумать мне как раз было о чем, знаете ли… Фух. Я не особо верю во всякие вещи по типу судьбы, что-то там значащих совпадений или предназначения. Отрицающем все это атеистом мне быть также не нравится. Откуда ж мне знать наверняка про вещи, над которыми лучшие умы человечества не один десяток лет бьются? Мой выбор — быть в данном вопросе аморфным агностиком. Допускаешь все, не утверждаешь ничего. Не споришь, не ломаешь голову на пустом месте. Удобно, знаете ли.

Времена меняются. Люди меняются. Иногда, если они не меняются сами, их вполне успешно меняют обстоятельства. Так вот, сейчас я стал свидетелем и соучастником… хотя нет, полноценным главным героем чего-то максимально удивительного. Не какой-то банальной удачи, как два желтка в яйце или свободное место в утреннем автобусе. Наш экземпляр больше похож на полноценное, мать его, чудо. Жирненькое такое.

— Так вы что… с начала катастрофы не виделись? — осторожно спросил Танкист.

— Есть такое дело… — вздохнул я, — Она тогда в больнице работала, когда… Вы поняли. Когда все это случилось, — не найдя подходящих слов, я просто показал рукой куда-то на улицу, — В первые дни я был немного… вне зоны доступа. Самозабвенно гонял чаи с милашкой Хароном, хе-хе. Потом «доброе утро» наконец случилось, только связи уже не было. Вот и вся история.

— Понимаю, — коротко и тихо, но с какой-то почти отеческой теплотой ответил Кэп.

— История-то со счастливым концом, еп, — Ржавый неожиданно для всех изрек весьма позитивную мысль, пока поднимался на ноги.

Остальные же деликатно не стали продолжать разговор. Рано еще было радоваться, да и как-то грустно за остальных. Наверняка у каждого выжившего есть тяжелые истории, мысли о которых вынуждают напиться хоть-чего и смотреть на закат с омертвевшим лицом.

Вдох. Выдох.

Надо шевелить мозгами.

Хорошо-хорошо, признаюсь честно… Я сейчас буквально засвечусь от счастья! Дорогая сестра, которую я уже успел похоронить, оплакать и зачислить в свои ангелы-хранители, все еще коптит со мной одно небо! Даже не представляю, что ей пришлось пережить и как она сейчас выглядит. Морально не надломилась — в этом я точно уверен. Мою «слегка стервозную ученую» не сломали ни учеба, ни докторская, ни многолетняя нервная работа с многочисленными больничными практиками. Какому-то концу света даже пытаться не стоит.

Вашу мать… она ж меня мертвым считает!

Держаться оказалось немного сложнее, чем я рассчитывал. Руки начали мелко дрожать, так что пришлось еще сильнее вцепиться в висевший на груди автомат.

Вашу-мать-перепахать… Так я ж реально умер! Идеальный младший братишка едрить. Со стальной заплаткой на черепушку. Как бы я такими новостями Ане сердечный приступ не организовал…