Апокалипсис: недетская сказка о конце света (СИ)

В связи со сверхсекретными научными работами обычных занятий в N-ском университете, естественно, не было, и только профессор Валасал по-прежнему читал свои нудные лекции в столь любимой им мрачной аудитории, расположенной в подвале.

На одной из таких лекций на последнем, самом верхнем ряду сидели опоздавшие на полчаса нерадивые студенты. Один из них спал, двое разговаривали, речами своими обижая вечно стремящуюся к знаниям соседку — прекрасную госпожу по имени Нофтенунах [19], которая пыталась выучить запутанные формулы и чудовищные в своей сложности схемы с непонятными символами, грезя о временах, когда ей, наконец, придётся сдавать зачёт по биологической алхимии.

Однако раздражающая болтовня ей мешала, и Нофтенунах, оставив своё занятие, обратилась к скучавшей рядом подруге Меритшуптах [20]. Взор их пал на другую сидевшую вместе с ними студентку, поглощённую изучением древнеегипетских текстов — ту самую, которая однажды улизнула с ректорского собрания, а потом ещё выронила листочек с иероглифами и таким образом, пусть и невольно, была причастна к страданиям невинного фараона. Посовещавшись, подруги отвлекли её от привычного занятия и принялись искусно, подобно древнеегипетским мастерам, украшать её лицо с помощью разнообразных косметических средств, вываленных тут же в изобилии на парту.

Через некоторое время стараниями благостных своих прекрасных подруг Меритшуптах и Нофтенунах — да живут они вечно, озаряя землю светом своих ясных очей, — студентка эта приняла облик, достойный созерцания, и в перерыве вышла прогуляться в одиночестве по мрачному холодному подвалу. Вдруг услышала она доносящийся со стороны кафедры противоестественных наук, куда вели грязная лестница и тёмный коридор, величественный и прекрасный голос, на древнеегипетском языке [21] призывающий богиню Маат [22] или хоть кого-нибудь, кто вызволил бы царственного пленника из ужасной темницы. Студентка, не помня себя, помчалась на зловещую кафедру.

Голос доносился из кабинета Валасала, запертого на огромный железный засов. С неимоверным трудом справившись с тяжёлой ржавой задвижкой, отважная студентка распахнула дверь и… едва не лишилась чувств от увиденного.

Оказавшись в тесном тёмном помещении, тускло освещённом керосиновой лампой, она в изумлении уставилась на стоящего прямо перед ней фараона, словно сошедшего с одного из величественных рельефов древнего храма. Или с её собственного потерявшегося где-то рисунка, сделанного на скучной лекции…

Он был таким милым и таким несчастным, что студентке сразу же захотелось его обнять и пожалеть. К счастью, она знала, что прикасаться к фараону без разрешения категорически запрещено древнеегипетским законодательством.

— Да здравствует владыка Двух Земель [23]! Да воссияет Ра [24] в истине Маат! — выпалила студентка на древнеегипетском первое, что пришло в голову, и тут же смутилась, осознав, как, наверное, убого звучит её речь [25].

Глаза прекрасного пленника округлились.

— Ты знаешь мой язык, о милая открывательница дверей? — изумился он. — Как твоё имя, дитя?

— Э-э-э… — замялась студентка и после некоторой паузы торжественно молвила: — Меня зовут Анатрехет [26]. Я пришла, чтобы служить тебе верой и правдой.

Тут нужно пояснить, что, конечно же, её на самом деле звали совсем по-другому — как, впрочем, и её подруг Нофтенунах и Меритшуптах. Эти имена им, а заодно и себе студентка придумала сама, потому что была без ума от Древнего Египта. Буквально.

— Чудесная Анатрехет! — лучезарно улыбнулся очаровательный пленник. — А я — Кебехсенуфхотеп [27], правитель Та-Мери [28], владыка Чёрных Земель и Большой Воды [29]!

— Прекрасный господин, — студентка упала на колени, трепеща от восторга и благоговения, — ужасные люди заперли тебя здесь, так позволь же мне стать твоей защитницей и помочь тебе выбраться из этого проклятого места!

— Милое, отважное дитя! — обрадовался Кебехсенуфхотеп. — Как изумителен твой лик, как отрадно слышать мне родной язык в этой чужой холодной стране! Как благодарен я всем богам за то, что ты пришла!

И тут случилось нечто ещё более невероятное. Фараон вдруг бросился к Анатрехет и крепко обнял её, словно лучшего друга, встреченного после долгих тысячелетий разлуки.

«Теперь я могу умереть счастливой», — подумала студентка, но тут же спохватилась, вспомнив, что сперва нужно спасти своего новообретённого повелителя.

— Ты мне кого-то напомнила, — с некоторым смущением объяснил Кебехсенуфхотеп, отпуская опешившую студентку, не смевшую пошевелиться, — но я не знаю, кого… Большинство событий моей прежней жизни отчаянно ускользают из моей памяти…

— О, это ретроградная амнезия [30], я про это читала, — встрепенулась Анатрехет и добавила с улыбкой: — Это пройдёт. Надо только выбраться отсюда…

И, взявшись за руки, фараон со студенткой побежали прочь с ненавистной мрачной кафедры, вперёд, к свободе, к свету.

***

— Ты, должно быть, голоден, о прекрасный господин, — вдруг воскликнула Анатрехет, когда они миновали мрачный коридор.