Апокалипсис Нонетот, или Первый среди сиквелов

Я нахмурилась. Лондэн знал о способностях Аорниды, потому что я ему рассказывала, но этот его специфический интерес казался почему-то неоправданным.

— Ага. Она сказала, что собирается вырваться на волю с помощью кого-то «с воли».

Он взял меня за руки и заглянул мне в глаза.

— Четверг, милая, обещай мне кое-что.

Я рассмеялась над его серьезностью, но осеклась, когда увидела, что он не шутит.

— «Два сердца бьются, как одно, все думы пополам».

— Хорошо. Кто это сказал?

— Майкрофт.

— А! Да, вот что: не выпускай Аорниду.

— Зачем мне это делать?

— Поверь мне, дорогая. Даже если ты забудешь собственное имя, помни это: не выпускай Аорниду.

— Малыш…

Но он прижал пальцы к моим губам, и я замолчала. Аорнида была последней в ряду моих забот. Без Путеводителя я была заперта По Ту Сторону.

Ужинали мы поздно. Даже Пятницу как будто поразили три пулевых отверстия в столе. Они были так близко друг к другу, что почти сливались в одно. Увидев это, он изрек:

— Хорошая кучность, мам.

— С огнестрельным оружием не шутят, молодой человек.

— В этом вся Четверг, — улыбнулся Лондэн. — Когда она стреляет по нашей мебели, то старается попортить ее как можно меньше.

Я оглядела их всех и рассмеялась. Это был эмоциональный отходняк, и на глазах у меня выступили слезы. Я положила себе еще салата и взглянула на Пятницу. Над ним по-прежнему висела вероятность замены на Пятницу, каким он мог бы стать. Беда в том, что я ничего не могла с этим поделать. От Хроностражи не скроешься нигде и никогда. Но другой Пятница сказал мне, что у меня еще сорок восемь часов до того, как они сделают попытку замены, а это не раньше середины послезавтрашнего утра.

— Пяткин, — спросила я, — ты больше не думал про Временн ую промышленность?

— Еще как думал, и ответ по-прежнему отрицательный.

Мы с Лондэном переглянулись.

— Вам никогда не казалось, — изрек Пятница с монотонной ленцой из-за завесы сальных волос, — будто ностальгия нынче уже не та, что раньше?

Я улыбнулась: вялые потуги на остроумие, по крайней мере, показывали, что он пытается быть умным, даже если большую часть дня спит.

— Да, — отозвалась я, — и воображаю мир, где не бывает гипотетических ситуаций.

— Я не шучу, — ответил он слегка обиженно.

— Извини! — воскликнула я. — Трудно определить, о чем ты думаешь, когда я не вижу твоего лица: с тем же успехом я могла беседовать с боком яка.

Пятница раздвинул волосы, и я увидела его глаза. Он очень походил на своего отца в том же возрасте. То есть я его, конечно, тогда не знала — по фотографиям.

— Ностальгия раньше появлялась лет через двадцать, — произнес он глубокомысленно, — но теперь интервал становится все короче и короче. В конце восьмидесятых люди прикалывались по семидесятым, а в середине девяностых полным ходом шло возрождение восьмидесятых. Сейчас две тысячи второй, а люди уже поговаривают о девяностых. Скоро ностальгия догонит настоящее и больше нам не понадобится.

— И это неплохо, если хотите знать мое мнение. Я избавилась от всего моего семидесятнического мусора, как только смогла, и никогда ни секунды об этом не жалела.

Со стороны Пиквик раздалось возмущенное «плок».

— За исключением присутствующих.

— На мой взгляд, семидесятые недооценены, — вступил Лондэн. — Признаю, мода была ужасающая, но лучшего десятилетия для ситкомов не было.

— А где Дженни?

— Я отнес ей ужин в комнату, — сказал Пятница. — Она сказала, что ей надо делать домашнее задание.

Неясная мысль заставила меня нахмуриться, но тут Лондэн хлопнул в ладоши и сказал:

— Ах да: слышали, что британская команда по бобслею была дисквалифицирована за использование запрещенной силы гравитации для улучшения результатов выступления?

— Нет!

— Очевидно, так. И выясняется, что незаконное использование гравитации для увеличения скорости свойственно большинству горных зимних видов спорта.

— А я-то гадала, как им удается так разгоняться, — задумчиво отозвалась я.

Гораздо позже в тот вечер, когда огни были погашены, я глядела на отблеск уличных фонарей на потолке и думала о Четверг-1–4 и о том, что я с ней сделаю, когда поймаю. Это было не очень-то приятно.

— Лонд, — шепнула я в темноту.

— Да?

— Когда мы… занимались любовью сегодня.

— Так что?

— Просто я подумала. Как бы ты оценил это… ну, по десятибалльной шкале?

— Честно?

— Честно.

— А ты на меня не обидишься?

— Обещаю.

Последовала пауза. Я затаила дыхание.

— Бывало и получше. Гораздо лучше. На самом деле, по-моему, ты была совершенно ужасна.

Я обняла его. Хоть одна хорошая новость за весь день.

Глава 28 Скромное обаяние Той Стороны