Апокалипсис Нонетот, или Первый среди сиквелов

— Я тебе не верю, — возразила я, неисправимая оптимистка. — Спорим, если мы отправимся в универмаг «Книгастика!», нам расскажут, что книги по-прежнему расходятся, как горячие пирожки, среди закоренелых приверженцев повествования. На самом деле я спорю на твою жестянку с печеньем, которую ты прячешь у себя под столом, о чем, по-твоему, никто не знает.

— А если ты проспоришь?

— Тогда я проведу день, укладывая ковры и раздувая щеки в качестве знаменитости — продавщицы «Ковров Акме».

На том и порешили. «Акме» располагался в торговом центре на двадцать с чем-то точек, но, вопреки обыкновению, ковры были выставлены только в одной нашей — мы всегда подозревали, что к распугиванию конкурентов приложил руку Кол, но нам не удалось его на этом поймать. Между нами и «Книгастикой!» помещалось три спортивных магазина, торговавших абсолютно одинаковыми товарами по абсолютно одинаковым ценам, поскольку это были три филиала одного и того же магазина, с одними и теми же продавцами. Два дисконтных магазина электротоваров действительно конкурировали, но при этом неким странным образом ухитрялись продавать товары по одинаковой цене, хотя в данном контексте продажа на самом деле означала предложение «краткосрочного обладания на дистанции между магазином и помойкой».

— Хм, — протянула я, когда мы остановились на входе в «Книгастику!» и уставились на стенды в торговом зале, щедро забитые CD, DVD, компьютерными играми, комплектующими и специализированными журналами. — Уверена, когда я последний раз сюда заглядывала, книга здесь была. Извините!

Продавщица остановилась и бессмысленно уставилась на нас.

— Я хотела узнать, есть ли у вас какие-нибудь книги?

— Какие-нибудь что?

— Книги. Ну, знаете… примерно такого размера и набитые словами, выстроенными в особом порядке, чтобы создавать эффект реальности.

— Вы имеете в виду DVD?

— Нет, я имею в виду книги. Они несколько старомодны.

— А! — воскликнула она. — То, что вы имеете в виду, — это видеокассеты.

— Нет, то, что я имею в виду, — это книги.

Мы исчерпали запас ее познаний, поэтому она перешла в режим «по умолчанию»:

— Вам надо поговорить с администратором. Она в кофейне.

— В которой? — спросила я, озираясь.

Кофеен оказалось три, а это был еще не самый крупный филиал «Книгастики!».

— Вон в той.

Мы поблагодарили ее и двинулись мимо подарочных изданий забытых телесериалов шестидесятых годов, которые казались лучше и безопаснее, окутанные розоватым флером воспоминаний.

— Все так неправильно, — сказала я, начиная подозревать, что могу проиграть спор. — Меньше чем пять лет назад это место было полностью занято книгами, и ничем больше. Что за чертовщина?!

Мы добрались до кофейни, но не могли отыскать администратора, пока не заметили, что внутри уже существующей кофейни отгорожена еще одна небольшая кофеенка под названием то ли «Х-пресс», то ли «На ходу», то ли «Больше прибыли».

— Четверг Нонетот, — представилась я администратору по имени Заря.

— Безумно приятно, — ответила она. — Я так любила ваши книги, особенно те, в которых про убийства и беспричинный секс.

— В жизни я не такая, — возразила я. — Мы с моим другом Безотказэном хотели спросить, много ли книг вы продали в последнее время, а если нет, есть ли они у вас или знаете ли вы, что это такое?

— Уверена, несколько штук у нас где-то осталось, — сказала она и походкой деловой женщины повела нас через большую часть магазина.

Мы шли мимо компьютерных комплектующих, канцелярских принадлежностей, шоколада, глобусов с подсветкой и хорошеньких подарочных коробочек и наконец обнаружили единственную полку с давно позабытыми томиками в мягких обложках, полкой ниже подарочных изданий «Крепость и бодрость навынос. Том 1–8» и «Лучшее из маленького и большого», что, по словам Безотказэна, являлось оксюмороном.

— Вот! — сказала Заря, смахивая пыль и паутину. — Полагаю, у нас имеется полное собрание всех когда-либо опубликованных книг?

— Почти, — ответила я. — Спасибо за помощь.

Вот так я и оказалась в фургоне «Акме» вместе с Колом, которого Безотказэн принудил честно отработать день на ниве ковроукладки в обмен на недельную стирку для них с Бетти. Я не была в дороге с Колом уже много лет, ни на предмет стремной дряни, с которой мы разбирались время от времени, ни на предмет связанной с коврами работы, поэтому он был особенно разговорчив. Пока мы ехали на нашу первую укладку, он рассказывал мне о самом последнем задании:

— А я ему и говорю: «Йо, Дракула! Ты пришел посмотреть на затмение вместе с нами?» Видела бы ты его рожу! Он оказался в гробу быстрее, чем из гуся дерьмо, а когда услышал, как мы хохочем, вылез обратно и сказал, сложив руки на груди: «Полагаю, вам это кажется смешным?» А я сказал, что, по-моему, это действительно было смешно, может, самое смешное, что я видел за много лет, особенно потому, что он споткнулся и упал в гроб вперед головой, и вот тогда он распсиховался и попытался меня укусить, так что я вогнал заостренный кол ему в сердце и отсек голову от тела. — Он засмеялся и помотал головой. — Боже, мы едва не лопнули со смеху.