Апокалипсис Нонетот, или Первый среди сиквелов

— Ей повезло, что в ее теле остался хоть один глагол, — помолчав, произнес Брэдшоу. — Дай ей три полных дня, прежде чем выгнать, ладно? Если она вздумает подать на нас жалобу, пусть все будет по закону.

Я заверила его, что так и сделаю, и направилась обратно к своему столу, где Четверг-5 сидела на полу в позе лотоса. Я быстро перебрала гору папок с делами, высившуюся у меня на столе. В какой-то безрассудный момент я вызвалась просмотреть беллетрицейские «глухари», полагая, что их окажется штуки три-четыре. Как выяснилось, накопилось более сотни всевозможных нарушений, начиная от случайных флуктуаций сюжета до необъяснимой и безвременной кончины Чарльза Диккенса, некогда прожившего достаточно долго, чтобы закончить «Эдвина Друда». Я обрабатывала, сколько успевала, а это получалось немного.

— Так, — сказала я, натягивая куртку и хватая сумку, — отчаливаем. Не отставай и делай в точности как я скажу, даже если это означает убийство граммазитов. Либо они, либо мы.

— Либо они, либо мы, — без воодушевления повторила Четверг-5, закидывая свою войлочную сумку на плечо в точности как я.

Тут я замерла и уставилась на стол. Все было переложено по-другому.

— Четверг, — раздраженно заметила я, — ты опять устроила у меня на столе фэн-шуй?

— На самом деле это гармонизация, — с некоторой робостью ответила она.

— Ладно, больше так не делай.

— Почему?

— Просто… просто не делай, и все.

Глава 5 Учебный день

Книгомирье для непосвященного — что минное поле, поэтому ученичество необходимо. Недостаточная подготовка унесла больше агентских жизней, чем граммазиты. Один неверный шаг в воображаемо-запутанном мире вымысла — и неопытный курсант беллетриции может оказаться написан с орфографической ошибкой, спряжен или сведен к тексту. Моей наставницей была первая мисс Хэвишем, и мне нравится думать, что это ее мудрые советы позволили мне прожить так долго. Многим курсантам не удалось. Средний срок жизни необстрелянного новобранца в Книгомирье составлял около сорока семи глав.

Мы вышли из-под колоннады парадного входа в Норленд-парк и окунулись в тепло и солнечный свет. Повествование давно переместилось вместе с семейством Дэшвудов в Девон, и в нашем, незадействованном уголке «Разума и чувства» было тихо. С одной стороны томно прислонилась к дереву оседланная лошадь, совсем рядом с ней на земле сидел пес. В кронах деревьев пели птицы, в вышине медленно ползли облака. Все они были, разумеется, одинаковые, и солнце не перемещалось по небу, как дома, и коли уж на то пошло, птичья трель повторялась каждые двадцать секунд. Все это были проявления так называемой сюжетной экономии, минимального описания, достаточного для создания антуража. Таково Книгомирье — в основном упорядоченное, без сочной фактуры, придаваемой реальному миру естественной хаотичностью.

Несколько минут мы молча сидели в ожидании моего такси. Я думала о практически лысой Пиквик, Пятницыной ознакомительной встрече с Хроностражей, возвращении Феликса-8 и своем вероломстве по отношению к Лондэну. Четверг-5 не ведала таких печалей — она читала астрологический раздел в главной газете Книгомирья «Слово». Спустя какое-то время она сказала:

— У меня сегодня день рождения.

— Знаю.

— Знаете? Откуда?

— Неважно.

— Послушайте, что говорится в гороскопе: «Если у вас сегодня день рождения, возможно увеличение количества почты. Ожидайте подарков, дружеских поздравлений от людей и сюрпризов по случаю. Вероятен торт». Это так таинственно… Интересно, сбудется ли что-нибудь из этого?

— Понятия не имею. Ты обратила внимание на количество миссис Дэнверс, попадавшихся тебе на глаза в последние дни?