Апокалипсис on line

Неожиданно происходящее, напомнило опять компьютерную игру. Приняв решение, я перешел на новый уровень, и сдаваться на милость победителя теперь не собирался.

Про таких как я в сводках пишут: «С оперативной работой знаком полностью». Теперь после поверженного спецназовца можно добавить: «Владеет приемами рукопашного боя». А еще: «При задержании соблюдать особую осторожность»… и: «Может оказать сопротивление».

Я выпрямился и расправил плечи. Фраза «Может оказать сопротивление» подействовала на меня магически. Стало легче и появились трезвые мысли. Прежде всего, я осмотрел свой внешний вид. Похоже, что за время нахождения в подвале приобрелась легкая окраска бомжа. Брюки в каких-то безнадежных пятнах. Куртка выглядела неплохо, но, ползая среди досок, я умудрился-таки порвать ее в двух местах. Теперь оттуда торчал белый синтепон. Задумался о спрятанных деньгах. «Оставить или забрать? Есть ли в приметах белый алюминиевый кейс, который с моим сегодняшним видом никак не вяжется?»

Закладка могла пролежать здесь достаточно долго. Криминальной сырости в подвале не наблюдалось. Если только не авария… В любом случае можно вырвавшись из оцепления, добраться до Иркутска или просто позвонить и выдать кому-либо координаты стихийного клада. Но если попадусь с ним ментам в лапы — все: ОАО «МВД» такие подарки делило между пайщиками и в более честные периоды жизни…

«Значит, оставляю, — решил я, — Беру только початую двадцатку, а остальное пускай лежит себе… До лучших времен…»

Какими будут эти лучшие времена, ясно не было, но в голове неожиданно выскочила Новогодняя картинка с фейерверками… «Сопли! — оборвал я себя, — Давай-ка вперед».

Однако, прежде чем выбираться, просканировал с помощью «Малыша» внешнюю сторону дома. Камер наружного наблюдения не оказалось. А вот сотовых телефонов оказалось почти двадцать штук! Все они молчали, но число их увеличивалось: еще три, пять. Обозначало это одно — снаружи меня ждут. Отсутствие Юрки прояснялось. На улице шла возня по формированию оцепления и подготовке захвата. Связь у них сто процентов по радиостанциям, так что и здесь полная слепота.

Оставалось одно — сдаваться. До этого случая я плохо представлял состояние загнанного в угол зверя, и какое-то решение находилось всегда. К тому же был я тогда не один на один с целой системой, однако сдаваться мне не хотелось. Еще в давнюю пору работы в уголовном розыске я испытывал особую теплоту к «побегушникам». В этих людях всегда жила неуемная страсть к свободе — эдакое состояние вольной души. Да, все они преступники и часто люди, которых действительно нужно изолировать от общества, но этой неуемной страсти к свободе благопристойным гражданам стоит у них поучиться.

«Значит, кто кого пересидит, — задумался я, — И в молчанку переиграет… А не посмотреть ли, что тут у Юрки в запасах? — окинул я взглядом внушительную кучу туго набитых мешков, валяющихся в дальнем углу подвала, — Раз уж ты меня, дорогой, продал, так уж не обессудь…»

Первые пять мешков оказались набиты тряпьем. Легкие и мягкие. Я их откинул, решив осматривать только что-то отличавшееся от подвального «общепита»…

Искал, сам не зная чего. Но обнадеживала хозяйственность наших граждан. В российских кладовках можно было выудить даже базуку. Все похожее на более или менее полезные предметы россияне с муравьиной хозяйственностью тащили в подвал, где после валялось годами.

Закончился первый десяток мешков. Пару из них я подозрительно вытряхнул на пол, но там оказались только полевые сумки и несколько заплесневевших портупей. В одном обнаружился патронташ с латунными сигарами патронов. Воодушевленный, я прибавил оборотов. Не знаю, что бы я делал, найди из чего стрелять. Но мне повезло больше. Неожиданно руки наткнулись на нечто напоминающее рюкзак. Вытащив на свет, я узнал изолирующий противогаз. Снова вспомнился добрым словом покойничек батя. Он всю жизнь занимался именно противогазами для населения. Нужно ли говорить, что мы с двоюродным братом Петькой в пацанские времена с огромным интересом бывали у него в штабе ГО нашей Иркутской области. Изолирующий противогаз он показывал нам, когда я получил паспорт — в шестнадцать лет. Началось все с разговора, что обыкновенный противогаз с коробкой не держит дым, получающийся при горении. На вопросы, как работают пожарные, отец сначала рассказал, а потом и принес домой точную копию того экземпляра, который я сейчас держал в руках.

Расчет мой был прост: если я не сдамся после объявления ультиматума, но отзовусь и объявлю, что вооружен, меня сначала будут травить слезоточивым газом. Спустя минут пять сюда придет спецназ искать кашляющего и задыхающегося «преступника». Появился шанс попытаться в общей суматохе выйти, по крайней мере, на улицу и быть красиво задержанным.

Последняя мысль мне не очень нравилась, но сидеть как мышь тоже не дело. Возьмут сейчас, да и решат тихонько посмотреть, где я — меня это не устраивало. Тут же послышались осторожные шаги. Прислушался-понял — игры собственного «дымящегося» воображения.